Смысл человеческого бытия в лирике. «Вечные» вопросы и их осмысление в лирике А

У Тютчева немало стихотворений, посвященных размышлению о назначении человека , об идеале человеческого существования. Одно из его стихотворений - «Над виноградными холмами» (нач. 1830-х гг.) - перекликается с известным пушкинским стихотворением «Монастырь на Казбеке». Созерцание мира - гор и долины - вызывает у лирического «я» размышление об идеальном бытии:

Над виноградными холмами
Плывут златые облака.
Внизу зелеными волнами
Шумит померкшая река.
Взор постепенно из долины,
Подъемлясь, всходит к высотам
И видит на краю вершины
Круглообразный светлый храм.

Там, в горнем, неземном жилище,
Где смертной жизни места нет,
И легче, и пустынно-чище
Струя воздушная течет,
Туда взлетая, звук немеет...
Лишь жизнь природы там слышна,
И нечто праздничное веет,
Как дней воскресных тишина.

На первый взгляд, идеал поэта - жизнь наедине с природой, вне человеческого мира. И все же поэт идеал соотносит и с человеческим бытием (отсюда образы праздника, «воскресных дней»), но таким, когда человеческая жизнь становится радостно-просветленной, как в праздничные, воскресные дни.

В чем же Тютчев видит истинное назначение человека ? Это - яркое горение, жизнь, наполненная любовью к людям и служением им. Наиболее точный образ, который Тютчев находит для воплощения этого представления, - «горение». Откуда возникает этот образ? Огонь души, огонь сердца - одна из древнейших метафор, которая восходит к представлению о человеке как носителе божественного огня, как существе, созданном из огня. Это представление, отразившееся в древнегреческой мифологии и философии, оказывается близким Тютчеву. Идеальная жизнь - не тление, а мгновенная и сильная вспышка, освещающая мир, излучающая сияние. Жизнь, которая тлится, - способна «погасить» человека «в однообразье нестерпимом». Но высшим мгновением признается не просто яркое «горение», а «сияние» - излучение света, дарование людям собственного света. Как молитва, звучат слова тютчевского героя:

О Небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле -
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы - и погас!

Один из трагических тютчевских образов - образ потухающего костра - символ угасающей жизни. Трагическое звучание имеет и другой образ - улетающего дыма, также символизирующий растворение человека в мире, его смерть. В стихотворении «Другу моему Я.П. Полонскому» (1865), обращаясь к современнику, также пережившему горестную утрату - смерть любимой жены и ребенка, Тютчев пишет:

Символом человека в лирике Тютчева нередко выступает «злак» или «листок». Образ листка позволяет поэту выразить мысль о родстве человека с человечеством, символом которого становится мировое древо, о приобщенности человеческой души единой и вечной душе и о родстве с природой. Часть природы - человек-листок внимает голосу природы, он может беседовать с грозой и играть с ветром. В стихотворении, навеянном смертью Гете, обращаясь к великому поэту, Тютчев пишет:

На древе человечества высоком
Ты лучшим был его листом,
Воспитанный его чистейшим соком,
Развит чистейшим солнечным лучом!

С его великою душою
Созвучней всех, на нем ты трепетал!
Пророчески беседовал с грозою
Иль весело с зефирами играл!

Подобно листку, человек проживает краткий миг. Но Тютчев не сетует на кратковременность жизни, он воспевает добровольное расставание с жизнью, когда она утрачивает свой высший смысл. Интересно, что в стихотворении «Листья» (1830) идеальное бытие выражено глаголами - цвести, блестеть, играть. Цветение листьев символизирует достижение человеком высшей красоты, глагол «блестеть» - говорит о слиянии с солнцем, о способности отражать его свет. Люди-листья «играют с лучами» и «купаются в росе», им доступны огонь и вода - первоосновы бытия. Но жизнь утрачивает смысл тогда, когда замирает природа:

Но птички отпели,
Цветы отцвели,
Лучи побледнели,
Зефиры ушли.
Так что же нам даром
Висеть и желтеть?
Не лучше ль за ними
И нам улететь!

Другой образ-символ человека - льдина («Смотри, как на речном просторе»). Как и образ листа, он несет мысль о кратковременности человеческого существования. И в то же время он позволяет поэту подчеркнуть и мысль о человеческом одиночестве - и в момент торжества, радостного слияния с солнцем, когда льдины-люди радужно блистают в речном просторе, и в ночной тишине и мгле.

Тютчевскими метафорами жизни становятся «путь», «борьба», «подвиг». Все эти образы отмечены драматическим смыслом. Но Тютчев в своем размышлении о смысле жизни, о человеческой судьбе акцентирует внимание не на трудностях жизненного пути. Напротив, именно эта трудность и поэтизируется поэтом, например, в известном стихотворении «Пошли господь свою отраду...»:

Пошли, Господь, свою отраду
Тому, кто в летний жар и зной
Как бедный нищий мимо саду
Бредет по жесткой мостовой -

Кто смотрит вскользь через ограду
На тень деревьев, злак долин,
На недоступную прохладу
Роскошных, светлых луговин.

Анализируя это стихотворение, И. Петрова пишет: «Отторгнутость человека от прекрасного мира - не акт свободной воли, а следствие жизненной трагедии. И «красота» здесь скорее «роскошь», не бытие матери-природы, а быт, но изображенный в его внешних общих приметах (сад, «облак дымный» фонтана, «лазурный грот» в этом саду). И, несомненно, в самой глубине поэтического микромира стихотворения содержится контраст роскоши и обездоленности, словом, все та же трагическая жизненная антиномия». В этом стихотворении, действительно, противопоставлены два типа человеческого существования, символами которых выступают пленительный, тенистый сад и жесткая мостовая под палящим солнцем. Тенистый, роскошный сад, исполненный тихого журчания фонтана, сладостной тени, рисует Тютчев, но поэтизирует иную судьбу, иной жизненный выбор - путь по жесткой мостовой мимо сада. При этом истинная, подлинная жизнь для поэта предстает как судьба нищего. Исследователь все же не совсем прав, когда говорит о том, что «отторгнутость человека от прекрасного мира - не акт свободной воли». Нет, именно «акт свободной воли». Не случайно здесь появляется сравнительный союз «как»: Тютчев признает идеальным такое существование, когда человек, подобно нищему, смотрит на жизненные соблазны со стороны, отделяя себя от них преградой. «Нищета» в этом стихотворении - не социальное понятие. Тютчев поэтизирует не материальные лишения, а добровольный отказ от радостей и соблазнов бытия, добровольный выбор страданий и трудностей жизни.

Глубокий смысл имеет и вторая метафора бытия - «борьба». «Борьбой» делает человеческую жизнь неизменное противостояние человека, его желаний, стремлений, надежд, его любви и счастья - обществу и судьбе. В.В. Кожинов верно отметил: человек в поэзии Тютчева стоит как бы наедине с миром, с Роком. Но все же одиночество его не абсолютно. Не случайно свою борьбу с роком человек ведет не один. Люди названы «друзьями», и роднит их общая судьба и общая борьба с судьбой. Поэт не стремится внушить мысль о возможности победы - над законами общества, над судьбой. Победа - в терпеливой и неуклонной борьбе. Эта мысль прозвучала в стихотворении 1850 г. «Два голоса»:

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,
Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!
Над вами светила молчат в вышине,
Под вами могилы - молчат и оне.

Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги:
Бессмертье их чуждо труда и тревоги;
Тревога и труд лишь для смертных сердец...
Для них нет победы, для них есть конец.

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,
Как бой ни жесток, ни упорна борьба!
Над вами безмолвные звездные круги,
Под вами немые, глухие гроба.

Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто ратуя пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец.

Двухчастная композиция стихотворения символизирует внутреннее противоречие человека, борьбу, которую ведут в человеческой душе два голоса: один заставляет человека сомневаться в высшем смысле борьбы с роком, другой - убежден в необходимости этой борьбы, в ее высоком смысле. И все же в первом «голосе» звучат не только скепсис и неверие. Стихотворение не случайно начинается призывом к мужеству, и именно эта первая строчка становится смысловым центром. К ней при помощи уступительного союза «хоть» и частицы «пусть», имеющей то же значение («несмотря на то, что»), присоединяются все другие строки и как бы подчиняются этому страстному призыву: «Мужайтесь!».

Героический пафос еще более нарастает во второй строфе: другое человеческое «я», другое начало души еще более неуклонно и настойчиво в своем призыве к человеку: не смиряться, не склоняться. Поэт признает и высокий смысл этой борьбы: и уже олимпийцы не равнодушно взирают на столкновение человека и Рока, а смотрят на него «завистливым оком». В сущности, поражение неизбежно: человек смертен. Но саму неуклонность борющегося человека Тютчев склонен считать победой.

Смысл человеческого существования соотносится для Тютчева не только с идеями служения и борьбы. Драма человеческого существования для поэта определяется и пониманием невозможности познания бытия и слияния с таинственной жизнью мира. В стихотворении 1830 г. «Безумие» центральный образ - «безумие» - это олицетворение всех человеческих попыток познать истинную суть мира. «Безумны» и напрасны человеческие попытки «искать в облаках» недоступную им истину, и столь же тщетны попытки «жадного человеческого слуха вслушиваться в «ток» подземных вод.

О тщетном устремлении к слиянию с мировой жизнью говорит стихотворение «Что ты клонишь над водами...», 1835. Образ ивы, склонившейся над живыми струями реки, но напрасно пытающейся вобрать в себя эти струи, становится символом тщетных попыток соединиться с «ключами жизни», слившимися с солнцем, вечно живыми и изменчивыми:

Что ты клонишь над водами
Ива, макушку свою
И дрожащими листами,
Словно жадными устами,
Ловишь беглую струю?..

Хоть томится, хоть трепещет
Каждый лист твой над струей...
Но струя бежит и плещет,
И, на солнце нежась, блещет,
И смеется над тобой...

Можно сказать, что высшим идеалом для Тютчева представляется мечта о слиянии с миром. Так, в стихотворении 1865 г. «Как хорошо ты, о море ночное», описывая море, блистающее отражением лунного света, море, слившееся с небом, поэт и для себя видит высший идеал в подобном слиянии:

Зыбь ты великая, зыбь ты морская,
Чей это праздник так празднуешь ты?
Волны несутся, гремя и сверкая,
Чуткие звезды глядят с высоты.

В этом волнении, в этом сиянье,
Весь, как во сне, я потерян стою -
О, как охотно бы в их обаянье
Всю потопил бы я душу свою...

Тютчева, было вполне закономерным. Федор Иванович, однако, стал одним из первых в поэзии, кто по-новому начал осмысливать в своем творчестве проблемы бытия.

В русской культуре в 1820-е годы наблюдался повышенный интерес к философии. В это время он стал распространяться на широкие круги общества, выходя за рамки тесных кружков. Хотя во многом данный интерес объяснялся обстоятельствами истории России, наша страна при этом оказалась вполне в русле культурных процессов Европы, протекавших в то время.

Рождение философской поэзии в русской литературе

Конец 18-го - начало 19-го вв. - период расцвета оказавшей большое влияние на судьбы европейской цивилизации немецкой классической философии. В России в 1820-е годы начинает складываться поэзия, получившая впоследствии название философской. Для нее характерен не просто интерес к общечеловеческим, бытийным проблемам, что было важно всегда для литературы и чем была отмечена, к примеру, поздняя лирика Пушкина. Возникло стремление воплотить с помощью слова научные философские идеи, а порой и конкретные философские системы.

Почему Тютчева считают поэтом-философом?

Ответить на этот вопрос не так сложно. В русской культуре за Тютчевым закрепилась репутация поэта-философа, поскольку ему, возможно, лучше, чем кому-то еще, удалось в своем творчестве выразить лирическое переживание определенных философских идей. В конце 1820-1830 годов написал многие известные стихотворения, посвященные этим переживаниям, Тютчев. Философская лирика (стихи, список которых представлен ниже) была написана в основном именно в это время. Это такие произведения, как:

"Видение".
"Летний вечер".
"Бессонница".
"Цицерон".
"Mal"aria".
"Silentium!" и другие.

А позже, начиная с 1840-х годов, он написал большинство самых удачных своих стихотворений о любви. Однако вряд ли возможна строгая тематическая классификация его лирики, поскольку все традиционные, "вечные" темы, прежде всего природы и любви, приобретают у этого поэта философский смысл.

Отношение Федора Ивановича к философии Шеллинга

Документально засвидетельствовано и хорошо известно то, что Тютчев относился сочувственно к Он общался с ним лично в Германии (фото этого немецкого философа представлено выше). Суть ее заключалась в том, что материальный мир природы и внутренний мир человека друг другу подобны, все мы тесно связаны с мирозданием. Шеллинг рассматривал природу как живой организм, творческое бессознательно-духовное начало, систему "потенций" (восходящих ступеней), характеризующуюся полярностью, а также динамическим единством противоположностей. По своей сути это учение было поэтичным и утешительным, утверждая то, что наш мир познаваем. В этом познании, к тому же, приоритет был отдан искусству, которое выступало как форма постижения мира с помощью интуиции.

Образы Дня и Ночи

Философская лирика Тютчева содержит сквозные образы и мотивы, которые носят символический характер и возвращают читателя непрестанно к осмыслению проблем бытия. Очень важны, например, образы Дня и Ночи. Как и любые настоящие символы, их можно истолковать лишь приблизительно. - это стихи, в которых противостояние светлого и темного нельзя понимать как борьбу добра со злом. Речь в ней идет, скорее, о постижимом, логическом, рациональном, подконтрольном человеческому рассудку и воле (начало дневное в человеке и в жизни) - и непостижимом, таинственном, которое связывает людей с космическим началом и находится полностью вне нашей воли.

"Древний Хаос"

Страшен и в то же время притягателен для лирического героя Тютчева ночной мир, так как человек боится раствориться в нем полностью, исчезнуть. Об этом, в частности, говорится в стихотворении "О чем ты воешь, ветр ночной...". В нем "древний Хаос" находится не только вне человека, но и в нем самом. В мире Федора Ивановича мы "убийственно любим": Хаос в сфере чувства становится "буйной слепотой страстей", и человек не властен над ними.

Уподобление человеческой души Вселенной

Философские темы лирики Тютчева не ограничиваются вышеописанными. Так, например, в произведении " Silentium!" поэт уподобляет душу человека Вселенной, миру. Внутри каждого из нас свои звезды и свое небо. Федор Иванович при описании душевной Вселенной пользуется образами и красками, характерными для его философских "внешнем" мире. Это такие философские мотивы в лирике Тютчева, как противостояние ночи и дня, света и мрака, звездный небосвод и самые любимые мгновения перехода - вечер, утро, восход. Однако в стихотворении " Silentium!" данные образы не так зримо присутствуют в тексте. Они лишь просвечивают где-то в его глубине. Длинная цепь ассоциаций, которые вырастают из контекста всей лирики Тютчева (как современной этому стихотворению, так и более поздней) тянется за единственным словом, скупо отобранным. Уже были написаны такие произведения, как "Бессонница", "Видение", "Летний вечер", "Еще шумел веселый день..." и др. И еще отзовутся, откликнутся эти образы в стихотворении "Последняя любовь", в котором так же, как и в " Silentium!", человеческая душа будет уподоблена Вселенной, миру.

Природа и человек, безусловно, всегда сопоставляются в поэзии, включая в том числе и фольклор (прием, известный как При этом обычно природа очеловечивается. Однако философская лирика Тютчева - исключение, в ней часто бывает наоборот.

Философия и лирика как способы постижения бытия

Философские понятия в лирике теряют свою терминологическую определенность. В самом общем виде мы описали значение у Федора Ивановича символов Ночи и Дня, однако оно может существенно уточняться, если рассматривать отдельные стихи Тютчева. Философская лирика его столь неоднозначна, что определение этих символов может даже изменяться. Это зависит от контекста. Если в собственном смысле слова философия - это именно система, которая стремится к терминологической определенности важнейших понятий и непротиворечивости рассуждения, то стихи Тютчева - философская лирика, в которой встречаются произведения, имеющие взаимоисключающий смысл.

Взаимоисключающий смысл стихотворений Тютчева

К примеру, в стихотворении "Не то, что мните вы, природа" говорится о том, что у природы есть душа, любовь, свобода, свой язык. А в произведении "Природа - сфинкс" Тютчев задумывается о том, что, возможно, никакой загадки у нее нет, и тем вернее она губит своим искусством человека.

Философия - это предельное обобщение жизненного и умственного опыта, а лирика запечатлевает лишь мгновенное эмоциональное переживание, включая и переживание философской идеи. По всей видимости, Тютчева всегда занимали проблемы бытия, однако разрешение их у него могло быть разным в различные моменты жизни поэта. Именно из-за того, что лирика - переживание индивидуальное, для него оказалось возможным переработать по-своему систему Шеллинга (которая, в целом, была оптимистической), придать ей трагические тона.

Итак, мы раскрыли в основных чертах интересующую нас тему (конечно, это только общий план). Философская лирика Тютчева достойна того, чтобы познакомиться с ней поближе и открыть для себя новые интересные детали и художественные образы.

РАЗДУМЬЯ О СМЫСЛЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ. Великий поэт и философ Омар Хайям и в наши дни широко известен как выдающийся мыслитель, исследователь, астроном. Но и это далеко не все, чем славится его имя. Он стал настоящим энциклопедистом своего времени. Не случайно среди его титулов можно услышать такие, как Ученейший муж века, Доказательство Истины, Царь философов Востока и Запада и множество других, не менее достойных званий. Но жизнь великого ученого не ограничивалась научными изысканиями. Известно около двух тысяч лирических четверостиший (рубаи), написанных им. И каждое из них - маленькая поэма.

Хайяма переполняла любовь к жизни, он наслаждался ею во всех проявлениях. И это чувство выражал в своей поэзии:

Мир прекрасен! На все благодарно взирай!

Нам для жизни Господь подарил этот рай!

Поэт в своих стихах пел гимны искренней дружбе, воспевал любовь - чистое, безгреховное чувство, которое «изначальней всего остального», то, «что всей нашей жизни основа», то, что «одно в этом мире духовно». В любви Хайям видел главный смысл жизни. Он утверждал, что дни, проведенные без любви, бессмысленны и пусты, а человек, не познавший этого волшебного чувства, «без утешения влачит свой век унылый». С уверенностью говорил он:

Кто не знает любви, не пылает любовью,

Тот мертвец, ибо жизнь, безусловно, любовь.
Центральной идеей всего мировоззрения поэта было утверждение прав личности. Личность - вольная, чистая душой, свободно мыслящая - вот неизменный идеал Хайяма.

Он постоянно воспевал основные человеческие ценности: мудрость, жизнерадостность, способность к искренним чувствам. Но реальная жизнь сложна и противоречива. Поэтому в его стихах часто можно встретить сомнение, неверие, озадаченность, иногда даже отчаяние:

Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!

Нет из мрака возврата, о сердце мое!

И не надо надеяться, о мое сердце!

И бояться не надо, о сердце мое!

Поэт всегда прославлял движение, вечное и непрерывное, что и составляет абсолютный закон бытия.

Омар Хайям четко разграничивал добро и зло, умел отличить одно от другого, но никогда не навязывал читателю свои взгляды и убеждения. Как философ он обладал способностью так выражать свои мысли, свое понимание жизни, чтобы окружающие сами могли разобраться во всем и сделать правильные выводы. Омар Хайям не поучает, он размышляет. Размышляет над непреходящими ценностями, над важнейшими проблемами, стоящими перед человечеством, над смыслом самого бытия. Он постоянно ставит перед нами и перед собой вопросы и тем самым как бы вовлекает нас, читателей, в свои размышления, заставляет всерьез задуматься о том, для чего мы пришли в этот мир.

Многогранно и уникально творчество Омара Хайяма. Критики отмечают, что по своеобразию и глубине созданных им произведений ему нет равных ни среди его современников, ни среди последующих поколений. Им написано великое множество стихотворений и трактатов. И людей во все времена не перестает интересовать ход его мыслей, восхищать и удивлять мудрость, звучащая в его творчестве. Всю жизнь свою посвятил великий мыслитель постижению смысла человеческого бытия. Но даже он не смог до конца разгадать эту тайну. И все же безмерна ценность заветов философа:

Смысла жизни открыть не пытайся секрет,

Не постигнешь всю мудрость за тысячу лет,

Лучше рай сотвори на зеленой лужайке -

На небесный надежды особенно нет.

Сочинение

Этот мир я сравнил бы с простым фонарем.
Солнце с свечкой, пылающей жарким огнем.
Мы блуждаем, как тени, в загадочном мире,
Ничего достоверно не зная о нем.
Омар Хайям

Великий поэт и философ Омар Хайям и в наши дни широко известен как выдающийся мыслитель, исследователь, астроном. Но и это далеко не все, чем славится его имя. Он стал настоящим энциклопедистом своего времени. Не случайно среди его титулов можно услышать такие, как Ученейший муж века, Доказательство Истины, Царь философов Востока и Запада и множество других, не менее достойных званий. Но жизнь великого ученого не ограничивалась научными изысканиями. Известно около двух тысяч лирических четверостиший (рубай), написанных им. И каждое из них - маленькая поэма.
Хайяма переполняла любовь к жизни, он наслаждался ею во всех проявлениях. И это чувство выражал в своей поэзии:

Мир прекрасен! На все благодарно взирай!
Нам для жизни Господь подарил этот рай!

Омар Хайям призывает своих читателей беречь каждый миг этой жизни, делать его радостным и пьянящим, жить так, чтобы оставить свой значимый след, стараться приносить пользу, делать добро тем, кто находится рядом с тобой.
Поэт в своих стихах пел гимны искренней дружбе, воспевал любовь - чистое, безгреховное чувство, которое «изначальней всего остального», то, «что всей нашей жизни основа», то, что «одно в этом мире духовно». В любви Хайям видел главный смысл жизни. Он утверждал, что дни, проведенные без любви, бессмысленны и пусты, а человек, не познавший этого волшебного чувства, «без утешения влачит свой век унылый». С уверенностью говорил он:

Кто не знает любви, не пылает любовью,
Тот мертвец, ибо жизнь, безусловно, любовь.

Центральной идеей всего мировоззрения поэта было утверждение прав личности. Личность - вольная, чистая душой, свободно мыслящая - вот неизменный идеал Хайяма.

Но реальная жизнь сложна и противоречива. Поэтому в его стихах часто можно встретить сомнение, неверие, озадаченность, иногда даже отчаяние:

Нет ни рая, ни ада, о сердце мое!
Нет из мрака возврата, о сердце мое!
И не надо надеяться, о мое сердце!
И бояться не надо, о сердце мое!

Поэт всегда прославлял движение, вечное и непрерывное, что и составляет абсолютный закон бытия.
Омар Хайям четко разграничивал добро и зло, умел отличить одно от другого, но никогда не навязывал читателю свои взгляды и убеждения. Как философ он обладал способностью так выражать свои мысли, свое понимание жизни, чтобы окружающие сами могли разобраться во всем и сделать правильные выводы. Омар Хайям не поучает, он размышляет. Размышляет над непреходящими ценностями, над важнейшими проблемами, стоящими перед человечеством, над смыслом самого бытия. Он постоянно ставит перед нами и перед собой вопросы и тем самым как бы вовлекает нас, читателей, в свои размышления, заставляет всерьез задуматься о том, для чего мы пришли в этот мир.
Многогранно и уникально творчество Омара Хайяма. Критики отмечают, что по своеобразию и глубине созданных им произведений ему нет равных ни среди его современников, ни среди последующих поколений. Им написано великое множество стихотворений и трактатов. И людей во все времена не перестает интересовать ход его мыслей, восхищать и удивлять мудрость, звучащая в его творчестве. Всю жизнь свою посвятил великий мыслитель постижению смысла человеческого бытия. Но даже он не смог до конца разгадать эту тайну. И все же безмерна ценность заветов философа:

Смысла жизни открыть не пытайся секрет,
Не постигнешь всю мудрость за тысячу лет,
Лучше рай сотвори на зеленой лужайке -
На небесный надежды особенно нет.

Для русской поэзии «серебряного века» характерны постоянные художественные искания, осмысление классического наследия и современной истории, утверждение авангардных идей. Литературными наставниками поэтов-модернистов были писатели и поэты «золотого века» - В. Шекспир, А. Пушкин, Ф. Тютчев. В 1910 году на смену символизму приходит новое течение - акмеизм. К числу поэтов-акмеистов принадлежали Николай Гумилев, Анна Ахматова, Осип Мандельштам. Слово «акмеизм» означало высшую степень чего-либо, расцвет. Акмеисты призывали вглядываться не в заоблачный мир, а в окружающую действительность, заново взглянуть на мир. Они возвестили о «возвращении на землю », интересе к жизни во всех ее направлениях, мужественном и твердом взгляде на действительность. В стихотворении «Искусство» Гумилев подтвердил это:

И сами боги тленны,

Но стих не кончит петь,

Надменный,

Властительней, чем медь.

Как и каждого большого поэта, Гумилева волновали вечные проблемы человеческого бытия, на эти вопросы он искал свои оригинальные ответы. Для путешественника и добровольного скитальца Гумилева многокрасочные впечатления от старинных и древних городов Европы, Африки, Малой Азии значили очень многое - он ими жил, дышал, питал свое воображение и мысль. Эти впечатления, в частности, внесли в сознание поэта убеждение, ставшее затем философским средоточием всей его поздней лирики: об огромности и безграничности мира, безмерности не только территориальной, но и временной, растянувшейся на сотни и тысячи лет. Все чаще в стихотворениях он стал ощущать время как нечто безусловно единое, где и прошлое, и настоящее сосуществуют в сегодняшнем мире.

В сборнике «Огненный столп» (1921) поэт размышляет о жизни и смерти, о любви и ненависти, о добре и зле, поднимаясь до философских высот и оставаясь при этом предельно земным. Его мысли о душе, пронизывающие почти все стихотворения, - потребность осмысления именно земного пути. Так, стихотворение «Память» посвящено как бы общему обзору биографии самого поэта. Подобно современным нейропсихологам, установившим реальность одномоментных срезов жизни, которые существуют в памяти человека, называя их «душами», меняющимися при том, что единым остается только тело, - «Мы меняем души, не тела». Начинает Гумилев с ранних воспоминаний своего детства:

Самый первый: некрасив и тонок,

Полюбивший только сумрак рощ,

Лист опавший, колдовской ребенок,

Словом останавливавший дождь,

Дерево да рыжая собака,

Вот кого он взял себе в друзья…

Время, проведенное наедине с собакой и растениями, сменяется совершенно отличным от него срезом жизни, изображенным иронично и отчужденно. Этот, следующий, образ поэта, или «душа», сменяющая душу ребенка, зрелому Гумилеву несимпатичен:

И второй… любил он ветер с юга,

В каждом шуме слышал звоны лир,

Говорил, что жизнь - его подруга,

Коврик под его ногами - мир,

Он совсем не нравится мне, это

Он хотел стать богом и царем,

Он повесил вывеску поэта

Над дверьми в мой молчаливый дом.

Стихотворение «Память» - это попытка подвести итоги. Поэт размышляет о своей судьбе: вот таким я был, вот этим жил, к этому стремился, но - останется ли все это, тем ли оно было, чтобы остаться? В стихотворении «Заблудившийся трамвай» наиболее наглядно и четко выражена мысль об одновременном существовании в душе человека разных времен и пространств. Его лирический сюжет начинается на «улице незнакомой», откуда трамвай «по трем мостам» уносит поэта «через Неву, через Нил и Сену» после того, как едущие на нем «обогнули стену» и «проскочили сквозь рощу пальм». Смещение и соединение всех земных мест сопровождаются таким же смещением времен. Особенно это заметно там, где речь идет о событии недавнего прошлого:

И, промелькнув у оконной рамы,

Бросит нам вслед пытливый взгляд

Нищий старик, - конечно, тот самый,

Что умер в Бейруте год назад.

На вопрос «Где я?» сердце поэта отвечает:

…Видишь вокзал, на котором можно

В Индию духа купить билет.

Поэт во многих стихах, входящих в последние сборники - «Рабочий», «Священные плывут и танут ночи…», «Я и вы», «Память » - предсказывал свою смерть. Так, строфы в «Заблудившемся трамвае» представляют собой мрачное метафорическое предвидение смерти:

Вывеска… кровью налитые буквы

Гласят - зеленая - знаю, тут

Вместо капусты и вместо брюквы

Мертвые головы продают.

В красной рубашке, с лицом как вымя,

Голову срезал палач и мне,

Она лежала вместе с другими

Здесь, в ящике скользком, на самом дне.

Особый интерес в плане раскрытия философских взглядов поэта представляет «Поэма Начала». Одним из творческих толчков, побудивших Гумилева написать ее, было изучение вавилонского эпоса. Предания о волшебных землях обычно связаны со змееборством, с борьбой человека и Змея-Дракона. В «Поэме Начала» драконья смерть воплощается в жреце, который перед смертью Змея хочет выведать его секреты. Дракон отказывается передать свои знания жрецу и произносит речь, похожую на мысли самого Гумилева, высказанные им в стихотворении «Я и вы» от собственного имени, где поэт называет драконами своих слушателей:

Не по залам и салонам

Темным платьям и пиджакам -

Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам.

Дракон же, не желающий делиться секретами с человеком, говорит в «Поэме Начала»:

Разве в мире сильных не стало,

Что тебе я знанье отдам?

Я вручу его розе алой,

Водопадам и облакам.

Непокорностью Дракон оказывается сродни самому Гумилеву, и поэма приобретает отчасти автобиографический характер. Смягчение древневосточного космогонического образа гибнущего Дракона с мотивами, касающимися судьбы самого поэта, осложнено и введением в текст магического заклинания «Он». Этот слог, столь важный для индийских, тибетских и других эзотерических школ, в европейской поэзии первой половины ХХ века приобрел новую значимость. У Гумилева только в час гибели Дракона человек с помощью слова стал влиять на мир. Описание космического действия «заповедного слова» сближает финал первой книги «Поэма Начала» со стихотворением «Слово». Это сознание того, что «Солнце останавливали словом, Словом разрушали города». А потому слово - это и откровение:

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово это - Бог.

В лирике Гумилева нашли гениальное воплощение вечные проблемы человеческого бытия: жизнь и смерть, индивидуальное духовное развитие личности и ее взаимосвязь с другими людьми, с прошлым и современностью. Гумилеву не были чужды гуманистические традиции русской лирики. Поэт славит силу человеческого духа, мощь разума («Поэма Начала»), утверждает уникальность и ценность каждой личности, каждого «я» («Звездный ужас», «Заблудившийся трамвай»), пытается поддержать сочувственным словом всех обитателей «родной, странной Земли», поддержать в их душах веру в свои чувства («Моим читателям»).

Философская лирика поэта в целом оптимистична, он принимает мир во всем богатстве явлений, красок, звуков, славит жизнь, утверждает ее вечность.