Культура Западной Европы в XVIII века. Европейская культура XVIII в Культура Западной Европы ХIХ века
Нет, ты не будешь забвенно, столетье безумно и мудро!..
А.Н. Радищев
В череде столетий европейской истории 18 век занимает особое место. Были времена более грандиозных свершений, но не было эпохи более завершенной стилево, более, так сказать, «целокупной». Известный искусствовед Н. Дмитриева называет его последним веком господства аристократической культуры. Отсюда его рафинированность и эта самая «стильность», порой в ущерб глубине. И одновременно это эпоха утверждения новых ценностей в жизни европейцев, ценностей, которые живы и ныне и которые, собственно говоря, определяют сегодняшнее лицо европейской цивилизации.
Под мелодичные перезвоны клавесинов и арф в быту, головах и сердцах европейцев совершилось одновременно несколько революций, из которых только две мы обычно называем собственно «революциями»: Великую французскую и войну за независимость Соединенных Штатов Америки. Между тем, они лишь поставили пропахшие кровью и порохом точки в предложениях, которые Европа прилежно писала весь 18 век.
Итак, сперва немного о революциях.
Революция на столах
Главное достижение «осьмнадцатого столетия» состоит в том, что оно в принципе покончило с голодом на территории основных стран Европы. «Хлебные бунты» в Париже пускай нас не очень смущают: чаще бунтовали из-за отсутствия или дороговизны уже привычного белого хлеба. Так что легкомысленная фраза Марии Антуанетты («Если у народа нет хлеба, пусть ест пирожные») в чем-то не так уж и легкомысленна. Да, перебои с поставками хлеба в крупные города случались, однако по части совсем уж голода Европа отстрелялась сполна в самом начале 18 столетия, когда во время неурожая даже к столу мадам Ментенон стали подавать черный хлеб.
В 18 веке кардинально меняется меню европейца. Старая триада (хлеб мясо вино) дополняется новыми продуктами: картофелем, кукурузой, шпинатом, зеленым горошком, чаем, кофе и шоколадом (которые становятся все более популярными лакомствами). Да и прежние три «кита» европейской диеты существенно меняют свое «лицо». С середины 18 века во Франции ржаной хлеб вытесняется пшеничным на молоке (знаменитые «французские будки» принесли в Европу на своих штыках солдаты Наполеона).
С улучшением животноводства постепенно насыщается рынок мяса, крайне стесненный мощным приростом населения в предыдущие три века. Конечно, для большинства европейцев мясо еще доступно не в самой полезной форме: в виде солонины и всяких копченостей. Однако с рыбой пока было еще сложней: говорили, что бедняки могли лишь наслаждаться ароматом свежей рыбы.
Наконец, климат и вкусовые предпочтения определили и особенности потребления алкогольных напитков. Юг и юго-запад Европы выбрали вино, север и северо-запад пиво, а самый лихой и холодный северо-восток разумеется, водочку.
Приток сахара (вообще говоря, пока весьма недешевого) позволил заготавливать впрок фрукты и ягоды (и витамины на зиму). Правда, в начале 18 века варенье было еще таким редкостным и ценным продуктом, что, например, парижане преподнесли его в дар Петру Великому.
Все эти, казалось бы, чисто кулинарные новшества произвели настоящую революцию. Достаточно сказать, что не знавшая дефицита мясных продуктов Британия во многом именно этому обязана мощным приростом населения в 18 веке, без чего, собственно, не случилось бы и Британской империи. А любовь американских колонистов к чаю привела к их возмущению взлетом пошлин на чай, введенном английскими чиновниками (так называемое «Бостонское чаепитие»). Говоря фигурально, из чашки разлитого чая и родились Соединенные Штаты Америки.
Революция на столах двигала вперед развитие общества. Без нее Европа и Северная Америка не стали бы в 19 веке гегемоном остального мира.
(К слову сказать, 18 век вплотную занялся и сервировкой европейского стола, чему так поспособствовало производство фарфора, гурманство взамен обжорства и повышение гигиенических норм. Правила поведения за столом, посуда и столовые принадлежности явились к нам (во всяком случае, на уровне посольских и ресторанных банкетов) оттуда, из «осьмнадцатого столетья»).
Революция в головах
18 век обычно называют эпохой Просвещения, хотя само это слово слишком вяло и приблизительно определяет те процессы, что шли в головах европейцев между 1700 и 1804 годами (указываю год смерти И. Канта).
Европейские мыслители порывают с богословием и отграничивают сферу собственно философии от естествознания. Согласно ньютоновой механистической картине мира, бог нужен лишь как тот, кто дал первотолчок развитию природы, и дальше мир покатился от него вполне уже сепаратно.
18 век век практиков, вот почему мыслителей не удовлетворяют пустые схоластические умствования. Критерием истины выступает опыт. Любой пафос и риторика кажутся неуместными ни при каких обстоятельствах. Умирая от рака, маркиза, у которой служил Руссо, испускает газы, заявляет, что женщина, способная на такое, еще поживет, и отдает богу душу, можно сказать, с дерзко беспечной улыбкой.
Философы восхищаются совершенством мира (Лейбниц) и немилосердно критикуют его (энциклопедисты), поют осанну разуму и прогрессу цивилизации (Вольтер) и объявляют прогресс и разум врагами естественных прав человека (Руссо). Но все эти теории сейчас, на дистанции лет, не кажутся взаимоисключающими. Все они вертятся вокруг человека, его способности понять окружающий мир и преобразовать его в соответствии со своими потребностями и представлениями о «наилучшем».
При этом весьма долго философы пребывают в уверенности, что человек разумен и благ от природы, что в его несчастьях виноваты лишь «обстоятельства». Грамотность и картошку насаждают сами монархи. Общий настрой европейской философии 18 века можно назвать «осторожным оптимизмом», а ее лозунгом призыв Вольтера каждому «возделывать свой сад».
Увы, кровавые ужасы Французской революции заставят в корне пересмотреть благодушное заблужденье философов, но сделает это уже следующее столетие. Однако чисто европейская идея прав личности утвердится тогда, в 18 веке, утвердится как самая базовая ценность.
Революция в сердцах
«Век разума» не состоялся бы во всем своем блеске без революции в сердцах. Личность постепенно эмансипируется, осознает свой внутренний мир как важный и ценный. Эмоциональная жизнь европейцев становится все насыщенней и утонченней.
Бессмертным свидетельством этого стала великая музыка 18 века, быть может, одно из высочайших достижений в истории человечества.
Замечательный французский композитор начала 18 века Ж.Ф. Рамо первым сформулировал самоценную роль музыки, которая прежде считалась лишь подспорьем для слова. Он писал: «Чтобы по-настоящему насладиться музыкой, мы должны полностью раствориться в ней» (цит. по: Г. Кенигсбергер, с. 248).
Музыка гораздо точнее и тоньше выражала эмоции времени, чем зажатое условностями подцензурное слово. Для образованного европейца она стала насущной необходимостью. В библиотеках чешских и австрийских замков наравне с книгами теснятся на полках нотные папки: музыкальные новинки читались здесь с листа, как газеты, и так же жадно!
Музыка 18 века еще полна массой условностей, заданных формул. Именно наличие этих общих мест позволяло композиторам быть такими плодовитыми (свыше 40 опер у Г.Ф. Генделя, более 200 концертов для скрипки у А. Вивальди, более 100 симфоний у И. Гайдна!) Одновременно она еще настолько демократична, что дает шанс даже и дилетантам: Ж.Ж. Руссо сочиняет оперу, которая пользуется успехом при дворе, и сам король, страшно фальшивя, напевает оттуда свою любимую ариетку.
Музыка 18 века теснейшим образом была связана с жизнью и бытом. Бах рассчитывал, что его духовную музыку может исполнить хор прихожан в церкви, а самый любимый бытовой танец менуэт становится неотъемлемой частью любой симфонии вплоть до эпохи Бетховена
Каждая страна в 18 веке именно через музыку осознает свою самобытность. Немец Г.Ф. Гендель привез пышную итальянскую оперу-сериа в туманный Лондон. Но античные сюжеты показались британской публике чересчур отвлеченными и нежизненными. Практически не меняя музыкальную форму, Гендель переходит к созданию ораторий, которые как бы являются теми же операми, но только в концертном исполнении, при этом они написаны на горячо пережитые слушателями сюжеты из Библии. И самая широкая публика с восторгом откликается на это, духовные оратории Генделя делаются национальным достоянием, их исполнение выливается в патриотические манифестации.
Итогом музыкального развития 18 века становится творчество В.А. Моцарта. Гениальный австриец вводит в музыку новую тему тему судьбы своего творца, то есть вводит личность современника с его простыми и насущными желаниями, радостями и страхами. «Вообще Человек тварь божья» благодаря этому превращается в музыке в человека конкретной эпохи, обретает черты реальной личности и судьбы
Революция в манерах
Строго иерархизированное феодальное общество всегда уделяет особое внимание этикету. Он средство подчеркнуть статус (упорядоченное неравенство) общественного положения.
Конечно, этикет продолжает господствовать в отношениях между людьми и в 18 веке. Послы задерживают вручение верительных грамот, если вовремя не приходят бумаги, подтверждающие, что их дворянство восходит как минимум к 14 столетию. В противном случае при церемонии представления в Версале король не сможет обнять и поцеловать жену посла, а только ее поприветствует! Этикет до такой степени владеет умами придворных, что иные из них на полном серьезе уверяют, будто Великая французская революция разразилась из-за того, что генеральный контролер финансов Неккер явился к королю в туфлях с бантами, а не с пряжками!
Однако сами монархи уже порядком устали от всех этих условностей. Людовик Пятнадцатый прячется от уз этикета в будуарах возлюбленных, Екатерина Великая в своем Эрмитаже, а Мария Антуанетта не может проглотить и куска на традиционной публичной королевской трапезе и насыщается после, уже в одиночестве.
Двору противостоит салон, аристократический и буржуазный, где хозяева и гости общаются накоротке. Тон задают августейшие особы. Регент Франции Филипп Орлеанский-младший провозглашает на своих оргиях: «Здесь запрещено все, кроме наслаждения!»
Но льдина феодального этикета тает медленно и неравномерно. Еще в 1726 году лакеи знатного сеньора могут поколотить палками модного автора де Вольтера за дерзкий ответ их господину. Еще в 1730 году церковь может отказать в погребении знаменитой актрисе Адриенне Лекуврер (невзирая на то, что это любовница маршала Франции), ибо при жизни она занималась «позорным ремеслом лицедейки».
Но уже спустя двадцать лет в той же Франции статус художника меняется, художник буквально заставит короля уважать свое человеческое достоинство. А дело было так. Разобидевшись на Людовика Пятнадцатого, знаменитый мастер пастельного портрета Латур долго отказывался увековечить «саму» маркизу Помпадур. Когда же ей удалось уломать капризулю, художник разоблачился при ней почти до рубашки. Во время сеанса вошел король. «Как, мадам, вы клялись мне, что нам не будут мешать!» завопил Латур и бросился собирать мелки. Король и его метресса едва уломали виртуоза пастели продолжить сеанс.
Конечно, в феодальном обществе все определяет звание, а не талант. Моцарт пишет, что за столом зальцбургского архиепископа его место выше лакея, но ниже повара. Но в это примерно время уже буржуазная Англия хоронит «лицедея», великого актера Д. Гаррика, в Вестминстерском аббатстве!
Кризис феодального общества порождает новое представление о человеке. Теперь идеалом является не феодальный сеньор или придворный вельможа, а частное лицо, «добрый человек» во Франции, джентльмен в Англии. К концу века в этих странах не знатность, а успех, талант и богатство определяют статус личности в обществе.
Вот характерный анекдот на эту тему. Наполеон терпеть не мог композитора Керубини. Как-то на приеме во дворце, после представления всех присутствующих, император снова демонстративно осведомился о фамилии «этого господина». «Все еще Керубини, сир!» резко ответил ему маэстро.
В остальных странах на эмансипацию личности уйдет едва ли не половина следующего столетия
Петр открывает Европу
В 18 веке на европейскую политическую сцену вышла очередная великая держава Россия. «Презентация» нового политического гиганта состоялась весной и летом 1717 года, когда посольство все еще загадочных, но уже чуть европезированных «московитов» посетило ряд европейских столиц.
Увы, ни в Париже, ни в Берлине русскими богатырями во главе с царем Петром очарованы не были.
А теперь подробности.
В конце апреля того года русские явились на французскую границу. Версаль выслал навстречу им одного из самых элегантных своих придворных маркиза де Майли-Несле. Маркиз нашел русских
естественно, в кабаке, храпящих и заблеванных. Языком ворочал лишь Петр.
Лекция №18.
Тема: европейская культура XVI-XVIII веков.
1. Культура Возрождения.
2. Литература Просвещения.
3. Искусство XVII-XVIII веков.
1.
Новый период в культурном развитии Западной и Центральной Европы получил название Возрождения, или Ренессанса.
Возрождение (на французском языке Ренессанс) - гуманистическое движение в истории европейской культуры в период конца средневековья и начала нового времени. Ренессанс возник в Италии в XIV века, распространился в западных странах (Северное Возрождение) и достиг наибольшего расцвета в середине XVI века. Конец XVI - начало XVII века: упадок - маньеризм.
Феномен Возрождения определялся тем, что античное наследие превратилось в оружие ниспровержения церковных канонов и запретов. Некоторые культурологи, определяя ее значение, сравнивают с грандиозной культурной революции, которая длилась два с половиной столетия и завершилась созданием нового типа мировоззрения и нового типа культуры. В искусстве произошел переворот, сравнимый с открытием Коперника. В центре нового мировоззрения находился человек, а не Бог как высшее мерило всего сущего. Новый взгляд на мир получил название гуманизма.
Антропоцентризм - главная идея мировоззрения эпохи Возрождения. Рождение нового мировоззрения связано с писателем Франческо Петрарки. Схоластике, основанной на формально-терминологическом методе, он противопоставляет научное знание; счастью в «Граде Божьем» - земное человеческое счастье; духовной любви к Богу - возвышенную любовь к земной женщине.
Идеи гуманизма выражались в том, что в человеке важны его личные качества - ум, творческая энергия, предприимчивость, чувство собственного достоинства, воля и образованность, а не социальное положение и происхождение.
В эпоху Возрождения происходит утверждение идеала гармонической, раскрепощенной, творческой личности, красоты и гармонии, обращение к человеку как к высшему началу бытия, ощущение цельности и стройной закономерности мироздания.
Эпоха Возрождения породила гениев и титанов:
Италия - Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, политического деятеля Макиавелли, философов Альберти, Бруни, Вала, Фичино, Николая Кузанского, зодчих Брунеллески и Браманте;
Франция - Рабле и Монтеня;
Англия - Мора, Бэкона, Сиднея, Шекспира;
Испания - Сервантеса;
Польша - Коперника;
Германия - Беме, Мюнцера, Кеплера.
Шедевры эпохи Возрождения:
Леонардо да Винчи «Джоконда», «Тайная вечеря»;
Рафаэль «Сикстинская мадонна» и «Спящая Венера», «Мадонна Конестабиле» и «Юдифь»;
Тициан «Даная» (музей Эрмитаж).
Главная черта искусства и культуры Ренессанса - утверждение красоты и таланта человека, торжество мысли и высоких чувств, созидательной активности. В изобразительном искусстве развиваются стили барокко и классицизм, в живописи академизм и караваджизм. Появляются новые жанры - пейзаж, натюрморт, картины быта, охот и праздников.
Леонардо да Винчи Джоконда
Рафаэль Сикстинская мадонна
Архитектура Ренессанса основана на возрождении классической, главным образом римской архитектуры. Основные требования -сбалансированность и ясность пропорций, использование ордерной системы, чуткое отношение к строительному материалу, его фактуре, красоте.
Возрождение возникло и ярче всего проявилось в Италии.
Период с последнего десятилетия XV века до середины XVI столетия (Высокий Ренессанс) становится «золотым веком» итальянского искусства. От него остается на память потомкам торжественная и величавая архитектура Браманте и Палладио, он дарит миру бессмертные шедевры Рафаэля и Микеланджело. Весь XVI век продолжается и лишь в начале XVII века угасает цветение рожденной под небом Италии культуры возрождения.
Поздний Ренессанс характеризуется бурным развитием и такого синтетического вида искусства, как театр, наиболее яркими представителями которого стали Лопе де Вега, Кальдерон, Тирсо де Молина (Испания), Вильям Шекспир (Англия).
Таким образом, культура эпохи Возрождения отражает синтез черт античности и средневекового христианства, мировоззренческой основой секуляризации культуры выступает гуманизм.
Эпоха Возрождения заменила религиозный ритуал светским, возвела человека на героический пьедестал.
2.
Люди XVII-XVIII веков называли свое время столетиями разума и просвещения. Средневековые представления, освящаемые авторитетов церкви и всесильной традицией, были подвергнуты критике. В XVIII веке стремление к знанию, основанному на разуме, а не на вере, овладело целым поколением. Сознание, что все подлежит обсуждению, что все должно быть выяснено средствами разума, составляло отличительную черту людей XVII- XVIII столетия.
В эпоху Просвещения завершился переход к современной культуре. Складывался новый образ жизни и мышления, а значит, изменялось и художественное самосознание нового типа культуры. Просвещение увидело в невежестве, предрассудках и суеверии главную причину человеческих бедствий и общественных зол, а в образовании, философской и научной деятельности, в свободе мысли - путь культурного и социального прогресса.
Идеи общественного равенства и личной свободы овладели, прежде всего, третьим сословием, из среды которого и вышла большая часть гуманистов. Среднее сословие состояло из зажиточной буржуазии и людей либеральных профессий, оно обладало капиталами, профессиональными и научными знаниями, общими идеями, духовными стремлениями. Мировоззрение третьего сословия ярче всего выразилось в просветительском движении - антифеодальном по содержанию и революционном: по духу.
Радикальные изменения происходили и на уровне эстетического сознания. Основные творческие принципы XVII века - классицизм и барокко - обрели в эпоху Просвещения новые качества, потому что искусство XVIII века обращалось к изображению реального мира. Художники, скульпторы, писатели воссоздавали его в картинах и скульптурах, повестях и романах, в пьесах и спектаклях. Реалистическая ориентация искусства побуждала к созданию нового творческого метода.
Литература опиралась на общественное мнение, которое формировалось в кружках и салонах. Двор перестал быть единственным центром, к которому все стремились. В моду вошли философские салоны Парижа, где бывали Вольтер, Дидро, Руссо, Гельвеций, Юм, Смит. С 1717 по 1724 год было напечатано более полутора миллионов томов Вольтера и около миллиона томов Руссо. Вольтер был действительно великим литератором - он умел осмыслить и объяснить просто и общедоступно на прекрасном изящном языке самую серьезную тему, привлекающую внимание современников. Он имел громадное влияние на умы всей просвещенной Европы. Его злого смеха, способного разрушить в прах вековые традиции, страшились более чьих-либо обвинений. Он всячески подчеркивал ценность культуры. Историю общества он изображал как историю развития культуры и образования человека. Эти же идеи Вольтер проповедовал в своих драматических произведениях и философских повестях («Кандид, или Оптимизм», «Простодушный», «Брут», «Танкред» и др.).
Направление просветительского реализма получило успешное развитие в Англии. Вся группа представлений и мечтаний о лучшем естественном строе получила художественное выражение в знаменитом романе Даниеля Дефо (1660-1731годы) «Робинзон Крузо». Им написано более 200 работ различных жанров: стихов, романов, политических очерков, исторических и этнографических произведений. Книга о Робинзоне это не что иное, как история изолированной личности, предоставленной воспитательной и исправительной работе природы, возвращение к естественному состоянию. Менее известна вторая часть романа, рассказывающая о духовном перерождении на острове, вдали от цивилизации.
Немецкие литераторы, оставаясь на позициях просветительства, искали нереволюционные методы борьбы со злом. Главной силой прогресса они считали эстетическое воспитание, а главным средством - искусство. От идеалов общественной свободы немецкие писатели и поэты перешли к идеалам свободы нравственной и эстетической. Такой переход характерен для творчества немецкого поэта, драматурга и теоретика искусства Просвещения Фридриха Шиллера (1759-1805). В своих ранних пьесах, имевших громадный успех, автор протестовал против деспотизма и сословных предрассудков. «Против тиранов» - эпиграф к его знаменитой драме «Разбойники» - прямо говорит о ее социальной направленности.
Кроме общепринятых в Европе стилей барокко и классицизма, в XVII-XVIII веке появились новые: рококо, сентиментализм, предромантизм. В отличие от предыдущих веков нет единого стиля эпохи, единства художественного языка. Искусство XVIII века стало своего рода энциклопедией разнообразных стилевых форм, которыми широко пользовались художники, архитекторы, музыканты этой эпохи. Во Франции художественная культура была тесно связана с придворной средой. Стиль Рококо зародилось в среде французской аристократии. Слова Людовика XV (1715-1754) «После нас - хоть потоп» можно считать характеристикой настроения, царившего в придворных кругах. Строгий этикет сменился легкомысленной атмосферой, жаждой наслаждения и веселья. Аристократия спешила развлекаться до наступления потопа в атмосфере галантных празднеств, душой которых была мадам Помпадур. Придворная среда отчасти сама формировала стиль рококо с его капризными, прихотливыми формами. Основоположником рококо в живописи можно считать Антуана Ватто(1684-1721) - придворного живописца. Герои Ватто - актрисы в широких шелковых платьях, франты с томными движениями, амуры, резвящиеся в воздухе. Даже названия его произведений говорят сами за себя: «Капризница», «Праздник любви», «Общество в парке», «Затруднительное положение» . 
Ватто «Затруднительное положение».
Как живописец Ватто был гораздо глубже и сложнее своих многочисленных последователей. Он усердно изучал природу, много писал с натуры. После смерти Ватто его место при дворе занял Франсуа Буше (1704-1770). Очень искусный мастер, он много работал в области декоративной живописи, делал эскизы для гобеленов, для росписи по фарфору. Типичные сюжеты - «Триумф Венеры», «Туалет Венеры», «Купание Дианы» . В произведениях Буше манерность и эротизм эпохи рококо выразились с особой силой, в чем его постоянно обвиняли просветители-моралисты.
В эпоху Французской революции в искусстве восторжествовал новый классицизм. Классицизм XVIII века - не развитие классицизма предшествующего столетия - это принципиально новое историко-художественное явление. Общие черты: обращение к античности как к норме и художественному образцу, утверждение превосходства долга над чувством, повышенная отвлеченность стиля, пафос разума, порядка и гармонии. Выразителем классицизма в живописи стал Жак Луи Давид (годы жизни: 1748-1825). Его картина «Клятва Горациев» стала боевым знаменем новых эстетических взглядов. Сюжет из истории Рима (братья Горации дают отцу клятву верности долгу и готовности сражаться с врагами) стал выражением республиканских взглядов в революционной Франции.
И.С.Бах
XVIII век принес много нового в музыкальное творчество. В XVIII веке музыка встала на уровень других искусств, переживавших расцвет еще с эпохи Возрождения. Иоганн Себастьян Бах, Георг Фридрих Гендель, Кристоф Глюк, Франц Йозеф Гайдн, Вольфганг Амадей Моцарт стоят на вершине музыкального искусства в XVIII века. Расцвет музыки как самостоятельного вида искусства в это время объясняется потребностью в поэтическом, эмоциональном выражении духовного мира человека. В творчестве Баха и Генделя еще сохранилась преемственность музыкальных традиций, но они начинали новый этап в истории музыки. Иоганна Себастьяна Баха (годы жизни:1685-1750) считают непревзойденным мастером полифонии. Работая во всех жанрах, он написал около 200 кантат, инструментальных концертов, сочинений для органа, клавира и др. Баху была особенно близка демократическая линия немецкой художественной традиции, связанная с поэзией и музыкой протестантского хорала, с народной мелодией. Через духовный опыт своего народа он ощущал трагическое начало в жизни человека и вместе с тем веру в конечную гармонию. Бах - музыкальный мыслитель, исповедующий то же гуманистическое начало, что и просветители.
Моцарт
Всё новое, что было характерно для прогрессивных направлений в музыке, воплотилось в творчестве австрийского композитора Вольфганга Амадея Моцарта (годы жизни: 1756-1791). Вместе с Францем Йозефом Гайдном он представлял Венскую классическую школу. Основным жанром Гайдна была симфония, Моцарта - опера. Он изменил традиционные оперные формы, внес психологическую индивидуальность в жанровые типы симфоний. Ему принадлежат около 20 опер: («Свадьба Фигаро», «Дон Жуан», «Волшебная флейта»); 50 симфонических концертов, многочисленные сонаты, вариации, мессы, знаменитый «Реквием», хоровые сочинения.
Глубокие изменения в социально-политической и духовной жизни Европы, связанные с зарождением и становлением буржуазных экономических отношений обусловили основные доминанты культуры XVIII века. Особое место этой исторической эпохи отразилось и в полученных ею эпитетах: «век разума», «эпоха Просвещения». Секуляризация общественного сознания, распространение идеалов протестантизма, бурное развитие естествознания, нарастание интереса к научному и философскому знанию за пределами кабинетов и лабораторий ученых - это лишь некоторые наиболее значимые приметы времени. XVIII столетие громко заявляет о себе, выдвигая новое понимание основных доминант человеческого бытия: отношение к Богу, обществу, государству, другим людям и, в конце концов, новое понимание самого Человека.
Эпоха Просвещения по праву может быть назвала «золотым веком утопии». Просвещение прежде всего включало в себя веру в возможность изменять человека к лучшему, «рационально» преобразовывая политические и социальные устои. Приписывая все свойства человеческой натуры воздействию окружающих обстоятельств или среды (политических институтов, систем образования, законов), философия этой эпохи подталкивала к размышлениям о таких условиях существования, которые способствовали бы торжеству добродетели и вселенского счастья. Никогда ранее европейская культура не рождала такого количества романов, трактатов, описывающих идеальные общества, пути их построения и установления. Даже в самых прагматических сочинениях того времени проглядывают черты утопии. Например, знаменитая «Декларация независимости» включала в себя такое утверждение: «все люди сотворены равными и наделены Создателем определенными неотчуждаемыми правами, среди которых право на жизнь, свободу, стремление к счастью».
Ориентиром для создателей утопий XVIII века служило «естественное» или «природное» состояния общества, не ведающего частной собственности и угнетения, деления на сословия, не утопающего в роскоши и не обремененного нищетой, не затронутого пороками, живущего сообразно разуму, а не «искусственным» законам. Это был исключительно вымышленный, умозрительный тип общества, который, по замечанию выдающегося философа и писателя эпохи Просвещения Жан Жака Руссо, возможно, никогда и не существовал и который, скорее всего, никогда не будет существовать в реальности. Предложенный мыслителями XVIII века идеал общественного устройства использовался для сокрушительной критики существующего порядка вещей.
Зримым воплощением «лучших миров» для людей эпохи Просвещения были сады и парки. Как и в утопиях, в них конструировался мир, альтернативный существующему, отвечавший представлениям времени об этических идеалах, счастливой жизни, гармонии природы и человека, людей между собой, свободе и самодостаточности человеческой личности. Особое место природы в культурной парадигме XVIII столетия связано с провозглашением ее источником истины и главным учителем общества и каждого человека. Как и природа в целом, сад или парк становился местом философских бесед и размышлений, культивирующим веру в силу разума и воспитание возвышенных чувств. Парк эпохи Просвещения создавался для возвышенной и благородной цели - создания совершенной среды для совершенного человека. «Внушив любовь к полям, внушаем добродетель» (Делилъ Ж. Сады. -Л., 1987. С. 6). Часто в качестве дополнения в парк включались утилитарные постройки (например, молочные фермы), которые, однако, выполняли совершенно иные функции. Важнейший морально-этический постулат Просвещения - обязанность трудиться-находил здесь зримое и реальное воплощение, поскольку заботам о садах в Европе предаются представители правящих домов, аристократии, интеллектуальной элиты.
Парки эпохи Просвещения не были тождественны естественной природе. Их проектировщики отбирали и компоновали казавшиеся им наиболее совершенными элементы реального ландшафта, во многих случаях меняя его целиком в соответствии со своим замыслом. При этом, одной из главных задач было сохранение «впечатления естественности», ощущение «дикорастущей природы». В композицию парков и садов включались библиотеки, картинные галереи, музеи, театры, храмы, посвященные не только богам, но и человеческим чувствам - любви, дружбе, меланхолии. Все это обеспечивало реализацию просветительских представлений о счастье как «естественном состоянии» «естественного человека», основным условием которого было возвращение к природе.
В целом можно рассматривать художественную культуру XVIII века как период ломки воздвигающейся веками грандиозной художественной системы, в соответствии с которой искусство создавало особую идеальную среду, модель жизни более значительной, чем реальная, земная жизнь человека. Эта модель превращала человека в часть более высокого мира торжественной героики и высших религиозных, идейных и этических ценностей. Эпоха Возрождения заменила религиозный ритуал светским, возвела человека на героический пьедестал, но все равно искусство диктовало ему свои нормы. В XVIII веке вся эта система подверглась пересмотру. Ироническое и скептическое отношение ко всему, что почиталось избранным и возвышенным прежде, превращение возвышенных категорий в академические образцы снимали ореол исключительности явлений, которые веками почитались как образцы. Перед художником впервые открылась возможность небывалой свободы наблюдения и творчества. Искусство эпохи Просвещения использовало старые стилистические формы классицизма, отражая при их помощи уже совершенно иное содержание.
Европейское искусство XVIII столетия соединяло в себе два различных антагонистических начала. Классицизм означал подчинение человека общественной системе, развивающийся романтизм стремился к максимальному усилению индивидуального, личностного начала. Однако классицизм XVIII века существенно изменился по сравнению с классицизмом XVII века, отбрасывая в некоторых случаях один из характернейших признаков стиля - античные классические формы. К тому же, «новый» классицизм эпохи Просвещения в самой своей основе не был чужд романтизму. В искусстве разных стран и народов классицизм и романтизм образуют то некоторый синтез, то существуют во всевозможных комбинациях и смешениях.
Важным новым началом в искусстве XVIII века было и появление течений, не имевших собственной стилистической формы и не испытывавших потребностей в ее выработке. Таким крупнейшим культурологическим течением был прежде всего сентиментализм, отразивший в полной мере просветительские представления об изначальной чистоте и доброте человеческой натуры, утрачиваемых вместе с первоначальным «естественным состоянием» общества, его отдалением от природы. Сентиментализм был обращен прежде всего к внутреннему, личному, интимному миру человеческих чувств и мыслей, а потому не требовал особого стилистического оформления. Сентиментализм чрезвычайно близок романтизму, воспеваемый им «естественный» человек неизбежно испытывает трагичность столкновения с природными и общественными стихиями, с самой жизнью, готовящей великие потрясения, предчувствие которых наполняет всю культуру XVIII века.
Одной из важнейших характеристик культуры эпохи Просвещения является процесс вытеснения религиозных начал искусства светскими. Светское зодчество в XVIII веке впервые берет верх над церковным практически на территории всей Европы. Очевидно и вторжение светского начала в религиозную живопись тех стран, где она ранее играла главную роль, - Италии, Австрии, Германии. Жанровая живопись, отражающая повседневность наблюдения художника за реальной жизнью реальных людей, получает широкое распространение практически во всех европейских странах, порой стремясь занять главное место в искусстве. Парадный портрет, столь популярный в прошлом, уступает место портрету интимному, а в пейзажной живописи возникает и распространяется в разных странах так называемый «пейзаж настроения» (Ватто, Гейнсборо, Гварди).
Характерной чертой живописи XVIII столетия является возросшее внимание к эскизу не только у самих художников, но и у ценителей произведений искусства. Личное, индивидуальное восприятие, настроение, отраженные в эскизе, подчас оказываются интереснее и вызывают большее эмоциональное и эстетическое воздействие, чем законченное произведение. Рисунок и гравюра ценятся больше, чем живописные полотна, поскольку они устанавливают более непосредственную связь между зрителями и художником. Вкусы и требования эпохи изменили и требования к колориту живописных полотен. В работах художников XVIII века усиливается декоративное понимание цвета, картина должна не только выражать и отражать нечто, но и украшать то место, где она находится. Поэтому наряду с тонкостью полутонов и деликатностью цветовой гаммы художники стремятся к многокрасочности и даже пестроте.
Порождением сугубо светской культуры эпохи Просвещения стал стиль «рококо», который получил наиболее совершенное воплощение в области прикладного искусства. Он проявлялся также и в иных сферах, где художнику приходится решать декоративно-оформительские задачи: в архитектуре - при планировке и оформлении интерьера, в живописи - в декоративных панно, росписях, ширмах и т. п. Архитектура и живопись рококо прежде всего ориентированы на создание комфорта и изящества для того человека, который будет созерцать и наслаждаться их творениями. Небольшие по объему комнаты не кажутся тесными благодаря иллюзии «играющего пространства», создаваемой архитекторами и художниками, умело использующими для этого различные художественные средства: орнамент, зеркала, панно, особую цветовую гамму и т. п. Новый стиль стал прежде всего стилем небогатых домов, в которые немногочисленными приемами внес дух уюта и комфорта без подчеркнутой роскоши и помпезности. Восемнадцатый век привнес множество предметов быта, доставляющих человеку удобство и покой, предупреждающих его желания, сделав их в то же самое время и предметами подлинного искусства.
Тяготение изобразительного искусства к занимательности, повествовательности и литературности объясняет его сближение с театром. XVIII столетие часто называют «золотым веком театра». Имена Мариво, Бомарше, Шеридана, Филдинга, Гоцци, Гольдони составляют одну из самых ярких страниц в истории мировой драматургии. Театр оказался близким самому духу эпохи. Жизнь сама шла навстречу ему, подсказывая интересные сюжеты и коллизии, наполняя старые формы новым содержанием. Секуляризация общественной жизни, лишение церковного и придворного ритуала прежней святости и напыщенности приводили к их своеобразной «театрализации». Не случайно именно в эпоху Просвещения знаменитый венецианский карнавал становится не просто праздником, но именно образом жизни, формой быта.
Понятие «театр», «театральность» ассоциируется еще и с понятием «публичности». В эпоху Просвещения в Европе устраиваются первые публичные выставки - салоны, представлявшие собой новый вид связи искусства и общества. Во Франции салоны играют необычайно важную роль не только в жизни интеллектуальной элиты, художников и зрителей, ценителей произведений искусства, но становятся местом для диспутов по серьезнейшим вопросам государственного устройства. Дени Дидро - выдающийся мыслитель XVIII века - практически вводит новый жанр литературы - критические обзоры салонов. В них он не только описывает те или иные произведения искусства, стили и направления, но и, высказывая собственное мнение, приходит к интересным эстетическим и философским открытиям. Такой талантливый, бескомпромиссный критик, выполняющий роль «активного зрителя», посредника между художником и обществом, подчас даже диктующий искусству некий «социальный заказ», является порождением времени и отражением самой сути просветительских идей.
Важное место в иерархии духовных ценностей в XVIII столетии занимает музыка. Если изобразительное искусство рококо стремится прежде всего украшать жизнь, театр - обличать и развлекать, то музыка эпохи Просвещения поражает человека масштабностью и глубиной анализа самых затаенных уголков человеческой души. Меняется и отношение к музыке, которая еще в XVII веке была всего лишь прикладным инструментом воздействия как в светской, так и в религиозной сферах культуры. Во Франции и в Италии во второй половине столетия достигает расцвета новый светский вид музыки - опера. В Германии, Австрии развивались наиболее «серьезные» формы музыкальных произведений - оратория и месса (в церковной культуре) и концерт (в светской культуре). Вершиной музыкальной культуры эпохи Просвещения, бесспорно, является творчество Баха и Моцарта.
XVIII в. - последний исторический этап перехода от феодализма к капитализму. Развитие культуры в этот период во всех странах Европы проходило под знаком идей Просвещения.
В этом веке в Германии сложилась школа классической немецкой идеалистической философии. Во Франции сформировался самый многочисленный отряд просветителей, оттуда по всей Европе распространились идеи Просвещения. В своих произведениях (-Персидские письма» и «О духе законов») Шарль Луи Монтескье высказывался против неограниченной монархии и феодализма. Вольтер был выдающимся вождем французского Просвещения. Он написал прекрасные литературные, философские и исторические произведения, в которых выражалась ненависть к религиозному фанатизму и феодальному государству. Деятельность Жана Жака Руссо стала новым этапом в развитии французского Просвещения. Его произведения содержали е себе ненависть к угнетателям, критику государственного строя, социального неравенства.
Судьба французского материализма связана с именами Дени Дидро, Этьена Бонно Кондильяка, Поля Гольбаха. 50-60-е гг. XVIII в. - расцвет деятельности французских материалистов. Этот период отличается одновременным развитием науки и техники. Благодаря Адаму Смиту политэкономия становится научной дисциплиной. Наука быстро развивалась, она была напрямую связана с техникой и производством. В XVIII в, более значимыми становятся литература и музыка, постепенно они выходят на первый план среди всех видов искусств. Развивается проза как жанр, в которой показывается судьба отдельного человека в социальной среде того времени.ьОсобенно плодотворно развивается жанр романа, а котором описывается универсальная картина мира. В конце XVII-XVIII вв. начинает складываться тот музыкальный язык, на котором потом заговорит вся Европа. Первыми стали И. С. Бах и Г. Ф. Гендель. Огромное влияние на музыкальное искусство оказали Й. Гайдн, В. Моцарт, Л. ван Бетховен. Больших результатов добились театральное искусство, драматургия, которая носила реалистический и предромантический характер.
Отличительная черта этого времени - исследование основных вопросов эстетики театра, природы актерского мастерства. XVIII столетие часто называют «золотым веком театра". Величайший драматург П. О, Бомарше считал его «исполином, который смертельно ранит всех, на кого направляет свои удары». Крупнейшими драматургами стали: Р. Шеридан (Англия), К, Гольдони (Венеция], П. Бомарше (Франция), Г. Лессинг, И. Гете (Германия),Ф. Шиллер.
Ведущим жанром живописи XVIII в. был портрет.
Среди художников этого времени можно выделить Гейнсборо, Латура, Гудона, Шардена, Ватто, Гварди. Живопись не отражает универсальную полноту охвата духовной жизни человека, как это было раньше, В различных странах формирование нового искусства происходит неравномерно. Живопись и скульптура в стиле рококо носили декоративный характер.
Искусство XVIII в. завершается великолепным творчеством испанского художника Франсиско Гойи. Культурное наследие XVIII в. до сих пор поражает необычайным разнообразием, богатством жанров и стилей, глубиной постижения человеческих страстей, величайшим оптимизмом и верой в человека и его разум. Век Просвещения - век великих открытий и великих заблуждений. Неслучайно конец этой эпохи приходится на начало Французской революции. Она уничтожила веру просветителей в «золотой век» ненасильственного прогресса. Она усилила позиции критиков его целей и идеалов.
Европейская культура XVIII века не только продолжает культурное развитие предшествующего (XVII) столетия, но и отличается от него –по стилю, колориту, тональности.
XVII в. – век становления рационализма. XVIII – век Просвещения, когда рационалистические парадигмы культуры получили свой более конкретный социальный адрес: они стали опорой«третьего сословия» в его сначала идейной, а затем и политической борьбе с феодальным, абсолютистским строем.
Вольтер и Руссо во Франции, Гете и Шиллер в Германии, Юм в Англии, Ломоносов и Радищев в России – все великие просветители–гуманисты XVIII столетия выступали как убежденные сторонники и защитники человеческой свободы, широкого и универсального развития личности, непримиримые противники рабства и деспотизма. Во Франции, где противоречия общественной жизни переживались особенно остро, идеология Просвещения, материалистическая и атеистическая по преимуществу, стала теоретической, духовной предпосылкой великой революции 1789–1793 гг., а затем начавшегося широкого реформистского движения на континенте. Десятилетием ранее на идеях Просвещения создавалось государство Северо–Американских Соединенных Штатов.
Американская война за независимость, французская политическая революция и промышленная революция в Англии подвели «итог» длительному, напряженному общеевропейскому развитию со времен Реформации. Таким итогом было образование современного типа общества – промышленной цивилизации. Нарушалась не только феодальная, натуральная система хозяйства. «Ломалось» присущее ему сознание – раболепие вассала перед «синьором» и «сюзереном», хотя в этой ломке рождалось не только «высокое», но и «низкое» (термины заимствованы из «Феноменологии духа» Гегеля) сознание эпохи – цинизм и нигилизм тех общественных слоев и классов, которые воспринимали происходящее лишь как кризис и разложение и сами не были способны к социальному творчеству.
Понять XVIII в. – значит постичь его контрасты и парадоксы. Утонченность, изящество классицизма, великолепие Лувра и Версаля, величие Прадо и Вестминстерского аббатства соседствовали с суевериями, темнотой и неграмотностью масс, с бесправием и нищетой крестьянства, с деградацией и одичанием городских люмпенов. Блеск и нищета еще больше усиливали и оттеняли друг друга.
Моральный кризис охватил и «образованные» слои общества. Классическим памятником пышной и помпезной эпохи Людовика XV стал герой знаменитого диалога Дидро «Племянник Рамо» – предтеча будущих нигилистов и ницшеанцев (Диалог написан в 1762 г. Его персонаж – реальное лицо, племянник известного французского композитора). В образе незаурядного, но безнравственного циника и авантюриста автор диалога вывел тип человека, не нашедшего себя в своем времени, а потому социально опасного.
«Низкому», «разорванному» сознанию безвременья, его разрушающей и развращающей силе противостояла сила созидания и творчества – культура. Основным вектором ее развития было постепенное, но неуклонное преодоление одностороннего, «монохроматического» видения человека и мира, переход от механического к органическому, т.е. целостному, многокачественному восприятию действительности.
В производстве, в базисной структуре общества осуществлялся переход от мануфактуры к более развитым и сложным технологиям, к освоению новых видов сырья и источников энергии – к использованию природных сил не в первозданном, а в качественно измененном, преобразованном виде.
В науке монополия механико–математического знания уступала место выдвижению – наравне с ними – опытных и описательных дисциплин: физики, географии, биологии. Естествоиспытатели–натуралисты(Д.Геттон, К.Линней и др.) коллекционировали, систематизировали великое многообразие явлений и образований природы. Качество и количество заняли теперь уже равнозначное, сопоставимое место в логике, языке и мышлении теоретика.
Не только научное, но имассовое сознание XVIII в. обретало черты, не свойственные рационально–рассудочному XVII столетию, когда существовали лишь «черное и белое», одномерное различение противоположностей на «да» и «нет», истину и ложь, добро и зло, правый и виноватый. XVIII в. уже стал замечать и полутона, признавая за человеком право на изменения, совершенствование своей природы, т.е. право на «просвещение» и образование как на процессы, требующие и предполагающие время. Вера в возможность преобразования мира на разумных началах и морального совершенствования личности предполагала уже элементы историзма в сознании и самосознании эпохи.
Эта тема – постоянство и изменчивость человеческой Природы, зависимость и независимость ее от внешних условий или «среды», – рожденная в массовом опыте людей, ждущих перемен и практически готовящих своей деятельностью невиданное ранее обновление жизни, стала одной из центральных темфилософской рефлексии. То,что лишь предчувствовалось и предугадывалось в массах, философия подняла до уровня критики. Ее объектом стали и общественный (государственный) строй, и идеология этого строя – религия.
Во Франции, где социальные противоречия достигли наиболее острых и открытых форм классового противостояния. Критика религии (католицизма) велась с радикальных, атеистических позиций.По Гольбаху, религия есть ложь и бред, «священная зараза», не покончив с которой нельзя разделаться с насилием и деспотизмом крепостников–феодалов. АнгличанинЮм и немецКант были далеки от такого рационализма. Но и их критика феодальной идеологии нацеливалась в ее эпицентр: вопреки Ветхому и Новому заветучеловеческая личность и общественная мораль объявлялись автономными по отношению к религии, которая сама теперь выводилась из требований и интересов морали, вместо того чтобы стать ее опорой и истоком. В «Критике чистого разума» Кант отверг все возможные доказательства бытия бога и личного бессмертия, а это, по словам Генриха Гейне, было тогда настоящим «штурмом неба».
Но и на родине революции – во Франции – идеи Просвещения не были однородны, претерпев существенную эволюцию – от реформизма (в первую половину столетия) к откровенно революционным программам действия (в 60–80–е гг. XVIII в.). Так, если у представителей старшего поколения просветителей– Монтескье и Вольтера, выражавших интересы и умонастроения верхушечных слоев дореволюционной французской буржуазии, преобладала идея постепенного обуржуазивания феодального общества по образцу соседней Англии, давно уже утвердившей у себя конституционно–монархический строй, то у идеологов следующего поколения антифеодальных мыслителей –Ламетри, Дидро, Гельвеция, Гольбаха – прослеживался уже другой настрой: решительное отрицание помещичьей собственности и сословных привилегий, открытый призыв к свержению деспотической власти.
В крупнейших странах Европы к середине XVIII в. королевская власть уже не нуждалась в заигрывании с «третьим сословием», не искала больше в нем союзника в борьбе с феодальной вольницей. Более важным теперь стало для нее упрочение союза с церковью и высшим дворянством. Перед лицом главной угрозы, для подавления крестьянских волнений и голодных бунтов горожан объединились, забыв прежние распри, все силы старого общества. Объявив войну собственному народу, абсолютистский режим перенес ее и на сферу культуры: публично сжигались «нечестивые» и «мятежные» книги, а их авторов ожидали Венсенский замок или Бастилия. Однако всё это не отдаляло, а приближало народный взрыв, революцию.
Дух, мироощущение эпохи самым ярким и выразительным образом запечатлели себя в искусстве. Самые величайшие художники века:Бах, Гете, Моцарт, Свифт говорили с современниками и будущими поколениями людей языком вечности, не стесняя и не сковывая себя никакими условностями и искусственными правилами «стиля».
Но это не значит, что XVIII в. не знал своих собственных, характерных художественных стилей. Основным из них былбарокко – стиль, соединивший в себе старые традиции (готику) с новыми тенденциями – идеями демократического свободомыслия. Сочетая в себе аристократизм формы с апелляцией к «народному», т.е. буржуазному, вкусу, живопись, скульптура, а особенно архитектура барокко, – это нетленный памятник дуализму эпохи, символ непрерывности европейской культуры, но и неповторимости исторического времени (Примером чему может служить скульптура Бернини, архитектура Растрелли, живопись Джордано, поэзия Кальдерона, музыка Люлли и др).
В течение первых трех четвертей XVIII в. наряду с барокко в западноевропейском искусстве достаточно широко распространился и другой стиль –рококо: такое название он получил за вычурность, манерность, нарочитую «несхожесть» выполненных в этом стиле произведений искусства с грубой, неотлакированной натурой. Декоративная театральность, хрупкость и условность образов – это полная противоположность «легкомысленного» рококо тяжелой торжественности барокко.Лозунг эстетики рококо – «искусство для наслаждения» – выражал достаточно точно и красноречиво мироощущение предреволюционной аристократии, жившей «одним днем», по известному девизу Людовика XV: «После нас – хоть потоп».
Но большинство нации ожидало не потопа, а очистительной бури. К середине века вся образованная, мыслящая Франция, затем и остальная Европа (вплоть до России) жила идеями и идеалами Просвещения.Вольтер и Руссо стали знаменем борьбы. Но вольтерианство и руссоизм – это все же различные, во многом несхожие программы и цели, два достаточно отдаленных друг от друга полюса напряженной социальной жизни, два центра сосредоточения антифеодальных, антикрепостнических сил. При жизни (оба мыслителя умерли в одном году – 1778) Вольтер и Руссо относились друг к другу резко критически, даже неприязненно. Вольтеру претил плебейский демократизм женевского философа, его призывы отказаться от благ и достижений цивилизации во имя мифического «возвращения» человека к первобытной и первозданной природе. Руссо, со своей стороны, не мог разделить аристократического высокомерия своего старшего современника по отношению к простонародью, как и деистического вольнодумства вольтерианцев, их излишнего, как полагал он, и даже опасного рационализма.
Историческое время смягчило, сгладило эти противоречия. В глазах потомков великие деятели Просвещения –с каких бы позиций ни вели они критику идеологии и практики отживающего строя – делали одно, общее дело. Но в актуальном переживании современниковаристократический и демократический пути борьбы за переустройство общества были более чем двумя равноценными и равнозначными, равновозможными вариантами прогресса. Каждый изних не только по–своему выражал исторический опыт прошлого (вследствие давно уже происшедшей и продолжающейся дивергенции в культуре материального и духовного, нравственного и умственного развития), но и был по–своему продолжен в будущем – в европейской истории следующего, XIX столетия.
Путь Вольтера – это путь духовных и социальных революций «сверху»: от вольнодумства вольтерианцев – к романтизму и свободолюбию «Бури и Натиска», к мятежной неуспокоенности байронизма, а затем – и к русскому декабризму 1825 г. Европейская и наша отечественная литература запечатлела героев аристократического бунтарства:Чайльд Гарольда и Карла Моора, Чацкого и Дубровского. Их интеллектуальное и нравственное превосходство по отношению к своим современникам было несомненным. Но столь же очевидной была и обреченность этих людей на одиночество, на большую, трудно преодолимую удаленность от народа.
Судьба идей и учения Руссо еще более сложна и необычна. Изних рождались лозунги Французской революции: свобода, равенство, братство и во имя свободы появлялись вопреки логике – императивы и программы якобинской диктатуры, оправдывающие не только теорию, но и практику массового, истребительного террора (о чем сам философ, умерший за 10 лет до революции, конечно, и не помышлял).
Это была первая крупнейшая метаморфоза гуманизма в культуре нового времени. «Абсолютная свобода и ужас» –так в гегелевской«Феноменологии духа» назван параграф, где революция и диктатура выводятся как практический результат теоретических идей и принципов Просвещения, а политический террор оценивается как абсолютный пункт отчуждения. Великий диалектик не только оказался глубоко прав, осмысливая – на опыте Французской революции – свою современность, но и прозорливо смотрел в наш, XX в., когда указывал на односторонность якобинского (тем самым любого леворадикального) принципа «абсолютного равенства». Называя такое равенство «абстрактным», Гегель писал, что единственным результатом его может быть только «самая холодная, самая пошлая смерть, имеющая значение не большее, чем если разрубить кочан капусты или проглотить глоток воды» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2–е изд. Т. 12. С. 736).
Но Руссо был не только (и не столько) предтечей Робеспьера и Марата. Имя женевского мудреца стоит у истоков и другого духовного течения, которое в целом можно охарактеризовать как романтически–патриархальное и антитехнократическое. (Через 100 лет после него эти же идеи у нас в России отстаивал Лев Толстой.) Руссо, Толстой, их единомышленники и последователи выразили протест широких масс (Руссо – городских низов, Толстой – крестьянства) против той тяжелой поступи цивилизации, которая осуществлялась не для, а за счет народа. На заре первой промышленной революции Руссо не дал обольстить себя скороспелыми плодами материального прогресса, предупредив об опасности неконтролируемого воздействия человека на природу, громко заявив об ответственности ученых и политиков не только за ближайшие, но и за отдаленные последствия принимаемых ими решений.
Но ничто не могло тогда разубедить европейца в том, что именно на его земле в его век совершаются или должны вот–вот совершиться великие, поворотные события мировой истории. Весь остальной мир был для Европы все еще «необетованным», а иноземцы – «туземцами». Европейская экспансия приняла уже не случайный (как в ХVI–ХVII вв.), а систематический, организованный характер. По ту сторону Атлантики (на Востоке Америки) европейские переселенцы осваивали новые для себя территории, оттесняя в центр материка коренное население континента. Африка, Азия, Океания продолжали хищнически разграбляться.«Пятый континент» (Австралия) был определен британским правительством как место самой отдаленной, а потому и самой жестокой ссылки наиболее важных, неисправимых преступников.
Европейцы, даже если они между собой воевали (австрийцы и итальянцы, немцы и французы), признавали друг в друге равных и соблюдали неписаные правила поведения даже в самых острых и ожесточенных спорах (победители не могли превратить побежденных в рабов, сражались армии, но не мирное население и т.п.). Но в неевропейских, «нехристианских» странах для англичан и французов, испанцев и португальцев не существовало уже никаких норм и запретов. С «туземцами» положено было не торговать и даже не воевать;их следовало покорять и истреблять. (Даже если это была страна такой высочайшей и древнейшей культуры, как Индия.)
Европейское Просвещение вписалось в историю культуры как эпоха гордого и самонадеянного сознания Ее современники гордились cобой и своим временем. Поэт века – Гете – с олимпийским величием и глубоким удовлетворением взирал на ход мировых событий который – казалось тогда – полноcтью подтверждал разумность и моральную оправданность действительности.
«Все разумное – действительно». Это не случайная фраза оброненная философом. Это – самосознание эпохи. Но уже последующие столетия заставили людей в этом усомниться.
