Мифическое и историческое в искусстве. Урок изо "исторические и мифологические темы в искусстве разных эпох"

"Героический эпос даже на архаической стадии повествует об историческом прошлом народа, представляя это прошлое обобщенно... Исторические воспоминания в архаическом эпосе, в той мере, в какой они обобщены... пользуются языком не политической истории, а сказок и мифов. Мифологические образы здесь являются средством обобщения... Сказочно-мифологические концепции... пронизывают самую суть представлений о народном прошлом, и их нельзя отделить" 8 .

Таким образом, происходит очень любопытный процесс, когда исторические события и исторические персонажи мифологизируются; процесс этот уходит корнями в глубь тысячелетий и, самое интересное, продолжается до сих пор.

Историзация мифа

Далее пошел обратный процесс: процесс историзации мифа. В то время как значение истории в жизни человечества возрастало, отношение к мифу изменялось, причем не в направлении признания или отрицания, а в попытках подчинить его различным наукам, которые, в принципе, и выросли из мифологического мышления. В том числе и истории. Опять же, попытки эти продолжаются до настоящего времени.

Интересна судьба мифа о Троянской войне. Подвести под него историческую основу попробовали еще в IV в. до н. э. Фукидид, например, посвящает ему часть своей работы о Пелопонесской войне, причем Троянская война в его восприятии не миф, а факт исторической реальности. Подобное происходило и с таким героем мифов как Геракл. Его деяния пытались очистить от мифологической шелухи. Геродот, например, а еще раньше — Гекатей из Милета. Также мифы переходили в ведение философии. Из них, в первую очередь, вычленялась определенная символика. Впрочем, история и философия не так уж далеки друг от друга, если воспринимать их как науки об эволюции человеческого сознания.

Вообще, зависимость взаимоотношений мифа и истории от человеческого сознания очень велика. Миф, воспринимаемый как определенная нравственная схема, оказывает огромное влияние на реалии истории, иногда ассимилируя их.

"Мифологичность сохраняется не в силу своей собственной устойчивости, а потому, что применяется к житейским обстоятельствам, становится образом постоянно обновляющегося значения" 9 - говорит академик А.А. Потебня.

Действительно существовавшие исторические герои под воздействием мифологического мышления приобретали черты героев мифологических. Причем происходило это и по воле самого реального лица, и по воле тех, кто создавал предания о нем. "Функция предания - в мифологическом корректировании истории, превращении бессодержательной с мифопоэтической точки зрения цепи событий в набор осмысленных, т.е. канонических сюжетов, в приписывании историческим персонажам таких свойств, которые позволяют им быть значимыми персонажами и с фоль-клорно-мифологической точки зрения" 10 .

В "Песни о Нибелунгах" действует, наряду с мифологическими персонажами, персонаж исторический - Атцель, то есть Атилла, вождь гуннов. Бывает и так, что мифологический персонаж попадает в реальную историческую обстановку - вспомним Беовульфа. Наконец, даже летописцы, то есть люди, которые должны, в принципе, объективно фиксировать факты истории, не свободны от мифологического мышления. Современники Иоанна Грозного утверждали, например, что в 1570 году в Новгородском погроме было казнено от 20 до 60 тысяч человек. В XIX веке историки называли цифру 40 тысяч. Это неправдоподобно, поскольку население Новгорода не превышало 30 тысяч даже в годы расцвета. Сейчас известно, что в Новгороде погибло от двух до трех тысяч человек (сведения из отчета Малюты и синодика самого Грозного. Они не преувеличивали).

Однако, в первую очередь, наслоение мифологии на реальную историю зависело от того, когда создавались произведения, описывающие исторические события.

"Героико-исторические произведения создавались не только участниками событий, которые отражены в этих произведениях. Создавались они и позже лицами, которые не были даже современниками этих событий. Другой значительной частью этого раздела народной словесности является эпическая обработка традиционных, давно сложившихся произведений... то есть исторические имена и события присоединялись к существующим сюжетам. Именно в этом и есть одна из специфических черт народного творчества" 11 .

Таким образом, мы можем проследить цепочку взаимоотношений мифа и истории. Преобладание то одного, то другой создавало крайне интересные модели реальности - и литературы. Однако нельзя сказать, что взаимовлияние мифа и истории завершилось чьей-нибудь победой: этот процесс продолжается. Мы до сих пор можем наблюдать такие явления, как мифологизация истории или историзация мифа. Как правило, последнее - привилегия литературы, но первое с успехом применяется в повседневной жизни.

Урок ИЗО в 7 классе.

«Роскошный пир для очей».

Карл Иванович Брюллов

об исторических картинах.

План-конспект урока по изобразительному искусству
Учитель ИЗО МБОУ «Туманинская основная общеобразовательная школа» Шахунского района Кудрявцева Вера Ханифовна
Дата декабрь 2013
Вид занятий
Беседа об искусстве в 7 классе.
Тема урока:
«Исторические и мифологические темы в искусстве разных эпох».

Цели:

Повторить с учащимися понятие «жанр» в изобразительном искусстве;

Сформировать представление об историческом и мифологическом жанре в живописи;

познакомить с выдающимися произведениями этого искусства и их мастерами.

Воспитывать нравственно-эстетическое отношение к миру и любовь к искусству;

Развивать ассоциативно-образное мышление, творческую и познавательную активность.

Оборудование:
Для учителя. Компьютер, экран, презентация.

Для учащихся. Тетради, ручки.

Зрительный ряд:

Веласкес «Сдача Бреды»;

А.П.Лосенко «Владимир и Рогнеда», «Прощание Гектора с Андромахой»;

Валентин Серов «Петр I»;

Андрей Петрович Рябушкин «»Свадебный поезд в Москве»;

Сергей Иванов «Приезд иностранцев в Москву XVII столетия».

Николай Рерих «Дозор», «Вижу врага», «Земля славянская»;

Апполинарий Михайлович Васнецов «Москва конца XVII века», Константино-Еленинские ворота», «Всехсвятский монастырь века».

С.Боттичелли «Рождение Венеры», «Мистическое Рождество».

План урока
1. Организационная часть - 2-3 мин.
2. Сообщение материала - 40 мин.

А) О понятии «Жанр»;

Б) Исторический жанр:

1) в эпоху Возрождения Диего Веласкес;

2) Антон Павлович Лосенко(XVIII в) ;

3) в искусстве XX века:

В. Серов «Петр I»;

Л. Рябушкин «»Свадебный поезд в Москве»;

С.Иванов «Приезд иностранцев в Москву XVII столетия».

4) Исторический пейзаж

В) Мифологический жанр:

1)Боттичелли «Рождение Венеры», «Мистическое Рождество».

2) Джорджоне «Спящая Венера»;

3) Веласкес «Вакх».
3. Завершение урока - 2 мин.

Ход урока
I. Организационный момент (приветствие, проверка готовности учеников к уроку).

Вводное слово учителя.

Слово «жанр» произошло от французского genre , т.е. «род», «вид». Жанр представляет собой исторически сложившееся деление произведений живописи в соответствии с темой и объектом изображения. Сюжетно-тематический жанр разделяют на исторический, мифологический, бытовой, батальный.

Понятие «жанр» появилось в живописи не так давно, однако жанровые различия в живописи отмечаются с давних времен. Его формирование как целостной системы началось в Европе в XV-XVI вв. и завершилось в середине XVII в. Мастера изобразительного искусства стали разделять жанр на высокий и низкий в зависимости от выбранной темы и сюжета изображения.

К высокому жанру относили исторический и мифологический, к низкому – пейзаж, портрет, натюрморт.

Исторический жанр.

Этот жанр посвящен историческим событиям и персонажам, ему свойственна монументальность, т.е. содержание, выраженное в величавой пластической форме, проникнутой героико-эпическим началом и пафосом утверждения положительного идеала. Довольно долгое время он развивался в настенной живописи.

Исторический жанр зародился в древности, соединяя в себе реальные исторические события с мифами. Именно поэтому картины данного жанра нередко насыщены мифологическими и библейскими персонажами.

Сюжеты античной мифологии, христианских легенд являются основой для создания картин исторического жанра.

Исторические события находили своё отражение в скульптурах Древней Греции, рельефах Древнего Египта, где изображались сцены военных походов, триумфов.

В средневековом искусстве Европы исторический жанр выражался в миниатюрах хроник, в иконах.

Встанковой живописи исторический жанр сложился в эпоху Возрождения (XVII-XVIII вв.).

Испанский художник Диего Веласкес.

Великолепно, таинственно, непостижимо, более жизненно, чем сама жизнь - именно так характеризуют исследователи творчество Диего Веласкеса. Веласкесу несказанно повезло. Придворный живописец , проводящий жизнь в общении с монархами, имевший возможность путешествовать и любоваться самыми прекрасными сокровищами мирового искусства, он был обласкан славой еще при жизни, получив заслуженное признание не только королевской семьи, но и других живописцев своего времени. И это при том, что ему удалось достичь величайшей правдивости в своих произведениях , не льстя никому, даже самым могущественным особам этого мира.

Такое исключительное признание Веласкес получает вполне заслуженно. Одарённый необыкновенным талантом художник в течении всей своей жизни оттачивает своё мастерство и, благодаря чрезвычайному трудолюбию, со временем достигает наивысших творческих вершин.

Диего Веласкес создал одну из первых реалистических станковых картин «Сдача Бреды». Полотно предназначалось для украшения зала королевского дворца в Мадриде. Картина представляет собой драматический эпизод войны между Испанией и Голландией, когда испанская армия завоевала крепость в голландском городе Бреда. Художник изобразил победителей без привычной торжественности, беспристрастно. На правой части картины мы видим стройные ряды испанцев, подчеркнутый характер их армии.

На левой части расположены голландцы. В самом центре картины художник изобразил коменданта крепости и испанского предводителя. Своей работой Веласкес показывает не только испанских победителей, но и голландцев, которые с честью выполнили свой гражданский долг, не стыдясь поражения.(1, с 98,99)

Картины исторического жанра чаще всего наполнены драматическим содержанием, они показывают нам всю глубину человеческих отношений, в них ярко выражены идеи высокого патриотизма, национальной позиции.

М
астер исторического жанра художник Антон Павлович Лосенко создал прерасную композицию на национальную тему «Владимир и Рогнеда».

Работа изображает дочь полоцкого князя, которую Владимир принудительно взял себе в жены, разбив войско её отца и братьев.(1, с99).

Посмотрите на работу Антона Павловича Лосенко «Прощание Гектора с Андромахой».

К
артина служит наглядным примером основных принципов, принятых в исторической живописи. Построение картины довольно интересно – слева и справа по краям полотна размещены второстепенные персонажи, на втором плане картины сосредоточено основное действо. Этот приём характерен для исторической живописи. (1,100)

В искусстве XX века исторический жанр воспринимался художниками как интерес к старине, духовной автмосфере прошедшей эпохи. (1, с 100).

Валентин Серов «Петр I », Андрей Петрович Рябушкин «»Свадебный поезд в Москве», Сергей Иванов «Приезд иностранцев в Москву XVII столетия».

Валентин Александрович Серов «Петр I ».

артина написана по заказу издателя и книготорговца Иосифа Николаевича Кнебеля для репродуцирования в серии "школьных картин" по русской истории. "Страшно, судорожно, как автомат, шагает Петр... Он похож на Божество Рока, почти на смерть; ветер гудит ему по вискам и напирает в грудь, на глаза. Еле поспевают за ним испытанные, закаленные "птенцы", с которых он смыл и последний налет барского сибаритства, которых он превратил в денщиков и рассыльных. Глядя на это произведение, чувствуешь, что... в императора Петра I вселился грозный, страшный бог, спаситель и каратель, гений с такой гигантской внутренней силой, что ему должен был подчиниться весь мир и даже стихии", -писал о картине Александр Бенуа. "Гений - парадоксов друг" - Серов увидел Петра в том парадоксальном "двуединстве", которое у Бенуа выражено словами "спаситель и каратель" и которое с разительной точностью и лаконизмом сформулировано Пушкиным в Полтаве:

Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он прекрасен,
Он весь, как божия гроза.

Картина Серова представляет не только Петра, но и его столь же "ужасное и прекрасное", как и он сам, творение - Петербург. Петр со свитой шествует по необжитой, суровой земле, где бродят коровы, "по мшистым, топким берегам", к которым подступают, "котлом клокоча и клубясь", тяжелые невские волны. На дальнем же плане - панорама города, ряд построек вдоль берега реки, среди которых возносится сверкающий, словно озаренный солнцем, проглянувшим вдалеке во время грозы, шпиль Петропавловского собора. Эта панорама, эта бледно-сиреневая вода, цвет которой столь резко контрастирует с общим тоном картины, напоминают несколько условную театральную декорацию, на фоне которой разворачивается действие. Известно, что строительство Петропавловского собора с его знаменитым шпилем было завершено лишь почти десятилетие спустя после смерти Петра. Зрелище на дальнем плане - прекрасное видение, словно пророчество о будущем великом городе:
Прошло сто лет, и юный град,
Полнощных стран краса и диво,
Из тьмы лесов, из топи блат
Вознесся пылко, горделиво.

Андрей Петрович Рябушкин «»Свадебный поезд в Москве».

В
1901 году написана самая очаровательная и живая, самая рябушкинская из его историко-бытовых картин «Свадебный поезд в Москве (XVII столетие)». На полотне возникает перед нами допетровская Москва, далекая и вместе с тем осязательно трепетная, красочно-полнокровная. Вечер ранней весны. В серо-зеленоватую дымку погружается деревянная улица древней Москвы. Вечерние сумерки окутывают бревенчатые стены домов, покрытую снегом улицу с весенней лужей. Только вдали на куполах и барабанах церквей догорают красно-оранжевые лучи солнца. И среди этой тишины, среди мягкой дымки вечера вдруг возникает яркое сияние праздничного поезда. Красная карета, красно-оранжевые и желто-золотистые кафтаны, пестрые одежды женщин – все сливается в единый цветовой аккорд. Стремительно, как быстро исчезающее видение, проносится поезд. Легко скользят фигуры людей, кареты, лошади..

Сергей Васильевич Иванóв «Приезд иностранцев в Москву XVII столетия».

И
ванов выступил новатором исторического жанра, компонуя эпизоды русского Средневековья - в духе стиля модерн - почти как кинокадры, захватывающие зрителя своим динамичным ритмом, «эффектом присутствия» (Приезд иностранцев в Москву XVII столетия, 1901 ); «Царь. XVI век» (1902), Поход москвитян. XVI век, 1903). В них художник по-новому взглянул на историческое прошлое родины, изображая не героические моменты событий, а сцены быта из древнерусской жизни. Некоторые образы написаны с оттенком иронии ,гротеска . (5, Википедия)

Исторический пейзаж.

В пейзажном жанре находят свое косвенное воплощение исторические события, о которых напоминают изображенные архитектурные и скульптурные памятники, связанные с этими событиями. Такой пейзаж называют историческим. Он оживляет в памяти давно минувшее и даёт ему определенную эмоциональную оценку.

Представителями исторического пейзажа прежде всего надо назвать Николая Рериха и Апполинария Васнецова. Оба увлекались археологией и были большими знатоками русской старины. В 1903 году Рерих пишет изборские башни, крест на Труворовом городище, позже воскрешает ратное прошлое древнего города в картинах «Дозор», «Вижу врага», «Земля славянская».

Художник поставил перед собой задачу воспеть языком живописи красоту древнерусского зодчества, убедить современников в огромной ценности памятников старины.

Апполинарий Михайлович Васнецов в городских пейзажах восстанавливал картины быта наших предков. Он писал Москву XVII века . (2, с 93,94).

Москва конца XVII века Константино-Еленинские ворота Всехсвятский монастырь века

Как самостоятельный жанр пейзаж появился в искусстве Китая ещё в VI веке. Пейзажи китайских художников очень рдухотворёны и поэтичны. Они как бы вбирают в себя представления о необъятности и безбрежности мира природы.

В европейском искусстве вплоть до XVI в. пейзаж служил лишь фоном для тематической картины или портрета. Предпосылки для формирования жанра пейзажа складываются в эпоху Возрождения. Почему это происходит? Художники обращаются к непосредственному изучению натуры, строят пространство в картинах, основываясь на принципах научно разработанной перспективы, пейзаж становится реальной средой, в которой живут и действуют персонажи. В то же время выявляется различие подхода к образу природы у итальянских художников и мастеров Северного Возрождения. (4, с 109).

Бенуа Александр Николаевич «Парад при Павле I »

Картина Александра Бенуа Парад в царствование Павла I входила в серию полотен на сюжеты из русской истории заказанных художнику в 1907 году историком С. А. Князьковым.

Художник переносит зрителя в конец XVIII столетия. На зимнем плацу разворачивается картина армейского парада. Император Павел I в компании двух сыновей наблюдает за происходящим. Представители царской династии изображены верхом на конях. Фигуры всадников полны комичного величия. Они высокомерно взирают на группу солдат и офицеров. Один из служивых, вытянувшись и сорвав с головы треуголку, застыл, немея от ужаса под испепеляющим взглядом монаршей особы.

Н
а переднем плане картины Парад в царствование Павла I Александр Бенуа изображает шлагбаум. Введение в композицию этого предмета достаточно символично. С одной стороны он не позволяет зрителю погружаться в происходящее, с другой закрывает выход императору: на заднем плане полотна, на фоне мрачного небосвода грозно обозначился роковой фасад недостроенного Михайловского замка - здесь в ночь на 12 марта 1801 года в результате заговора Павел I будет убит офицерами.

Васи́лий Ива́нович Су́риков

То, что мы видим на картине, произошло 17 или 18 ноября 1671 г. (7180-го по старинному счету "от сотворения мира"). Боярыня уже три дня сидела под стражей "в людских хоромах в подклете" своего московского дома. Теперь ей "возложили чепь на выю", посадили на дровни и повезли в заточение. Когда сани поравнялись с Чудовым монастырем, Морозова подняла правую руку и, "ясно изобразивши сложение перст (старообрядческое двуперстие), высоце вознося, крестом ся часто ограждше, чепию же такожде часто звяцаше". Именно эту сцену "Повести о боярыне Морозовой" выбрал живописец.

На картине Сурикова боярыня обращается к московской толпе, к простолюдинам - к страннику с посохом, к старухе-нищенке, к юродивому, и они не скрывают своего сочувствия вельможной узнице. Так и было: мы знаем, что за старую веру поднялись низы, для которых посягательство властей на освященный веками обряд означало посягательство на весь уклад жизни, означало насилие и гнет. Мы знаем, что в доме боярыни находили хлеб и кров и странники, и нищие, и юродивые. Мы знаем, что люди ее сословия ставили Морозовой в вину как раз приверженность к "простецам": "Приимала еси в дом... юродивых и прочих таковых... их учения держася". Но был еще один человек, к которому в тот ноябрьский день простирала два перста Морозова, для которого она бряцала цепями. Этот человек - царь Алексей Михайлович. Для царя она была камнем преткновения: ведь речь шла не о рядовой ослушнице, а о Морозовой - это имя громко звучало в XVII веке!

И всё-таки особое место принадлежит историческому жанру, который включает произведения на темы большого общественного звучания, отображающие значительные для истории народа события. Когда в картине или скульптуре рассказывается о жизни далёкого или недавнего прошлого, он сближается с бытовым жанром. Однако не обязательно произведение должно быть посвящено минувшему: это могут быть какие-либо важные события наших дней, имеющие большое историческое значение.(3, с 198).

Мифологический жанр

Постепенно становясь самостоятельным жанром, в XVII в. пейзаж ещё сохраняет связь с исторической или мифологической картиной. Природа представала на холсте не в своём обыденном облике, но как некий прекрасный мир. Таковы пейзажи Клода Лорена, французского художника, работавшего в Италии.. В его картинах – волшебная страна, где живут мифологические герои («Пейзаж с похищением Европы», «Утро в гавани», «Полдень», «Вечер», «Ночь »). Это идеальный пейзаж, образ мечты, идиллии. (4, с 110).

Пейзаж с похищением Европы Утро в гавани Полдень

С большим мастерством художник изображал игру солнечных лучей в различные часы дня, свежесть утра, полуденный зной, меланхолическое мерцание сумерек, прохладные тени теплых ночей, блеск спокойных или слегка колышущихся вод, прозрачность чистого воздуха и даль, застилаемую лёгким туманом.

Мифологический жанр в изобразительном искусстве посвящен героям и событиям, о которых рассказывают мифы древних народов. Данный жанр тесно связан с историческим и получает наибольшее признание в эпоху Возрождения. Основой для создания картин мифологического жанра являются античные легенды. Яркими представителями данного вида жанра являются Боттичелли «Рождение Венеры», «Мистическое Рождество»; Джорджоне «Спящая Венера», Веласкес «Вакх». (1, с 100).

Боттичелли «Рождение Венеры»

И
сскуство Италии 15 века. Ренессанс.

Картина «Рождение Венеры» далека от языческого воспевания женской красоты: художник стремится восславить красоту духовную, а обнаженное тело богини означает естественность и чистоту, которые не нуждаются в украшениях. Венера изображена стыдливой девушкой с робкой печалью в глазах.

Одной из главных идей картины является идея рождения души из воды во время крещения. Природа представлена своими основными стихиями – воздухом, землей, водой. Легкий ветерок, навеваемый Эолом и Бореем, волнует море, изображенное голубовато-зеленой поверхностью со схематическими знаками волн. Три ритмических эпизода с различной интенсивностью развиваются на фоне широкого морского горизонта: дующие ветры, Венера, выходящая из раковины, и служанка, принимающая богиню в украшенное цветами покрывало – символ земного покрова. Трижды ритм зарождается, достигает максимального напряжения и гаснет. Он чувствуется и в изгибе юного тела богини, и в кудрявых прядях ее золотистых волос, красиво развевающихся на ветру, и в общей согласованности линий ее рук, чуть отставленной в сторону ноги, поворота головы.

Алессандро Боттичелли «Мистическое Рождество».

Искусство Италии 15 века. Ренессанс.

Картина художника Сандро Боттичелли «Мистическое Рождество». Размер работы мастера 108,5 x 75 см, холст, темпера. В этой картине Боттичелли изображает видение, где образ мира предстает без границ, где нет организации пространства перспективой, где небесное смешивается с земным. В убогой хижине родился Христос. Перед Ним в благоговении и изумлении склонились Мария, Иосиф и паломники, пришедшие на место чуда. Ангелы с ветками оливы в руках ведут хоровод в небе, славословят мистическое рождение Младенца и, спустившись на землю, поклоняются Ему. Эту священную сцену явления в мир Спасителя художник трактует как религиозную мистерию, излагая ее «простонародным» языком. Он сознательно примитивизирует формы и линии, дополняет интенсивные и пестрые краски обилием золота. Сандро прибегает к символике масштабных соотношений, увеличивая фигуру Марии в сравнении с остальными персонажами, и к символике деталей, таких как ветви мира, надписи на лентах, венки. Ангелы в небе кружат в экстатическом хороводе. Вихрь их одеяний обрисован пронзительно четкой линией. Фигуры отчетливо выступают на фоне голубизны и золота неба. На лентах, обвивающих ветви, читаются надписи из молитвенных славословий: «На земле мир, в человецех благоволение» и другие.

Джорджоне «Спящая Венера»

П
оэтической вершиной искусства Джорджоне стала «Спящая Венера» - единственная из дошедших до нас картин художника на мифологический сюжет. Она стала и своеобразным итогом всех размышлений Джорджоне о человеке и окружающем его мире, в ней нашла воплощение идея о свободном, ничем не омраченном существовании человека среди поэтической природы. В 1525 году М. Микиэль писал о ней: «Картина на холсте, изображающая обнаженную Венеру, которая спит в пейзаже, и Купидона, написана Джорджоне из Кастельфранко, но пейзаж и Купидон были закончены Тицианом»

Веласкес «Вакх»

Т
риумф Вакха Пьяницы. Картина написана, или, во всяком случае,закончена Веласкесом в 1629 году. В этой картине обнаруживается яркая творческая самостоятельность художника. Его замысел смел и необычен. Картина, написанная на мифологический сюжет. Веласкес изображает на фоне горного ландшафта пирушку испанских бродяг в компании античного бога Вакха. Бог вина и веселья здесь изображен как друг и помощник бедняков. Вакх венчает венком вставшего на колени солдата, который, вероятно, заслужил такую награду за такое пристрастие к выпивке. Полуобнаженный, как иего спутник сатир, бог сидит на бочке с вином, скрестив ноги. Один из участников пирушки подносит к губам волынку, чтобы ознаменовать музыкой этот шутливо-торжественный момент. Но даже хмель не может прогнать из их сознания мысль о тяжелых трудах и заботах.

Но особенно обаятельно открытое и прямодушное лицо крестьянина в черной шляпе с чашей в руках. Его улыбка передана необычно живо и естественно. Она горит в глазах, озаряет все лицо, делает неподвижным его черты. Обнаженные фигуры Вакха и сатира, написаны как и все прочие, с натуры, с крепких деревенских парней. Веласкес запечатлел здесь представителей социальных низов, передав правдиво и ярко и выразительный облик, огрубевшие под знойным солнцем лица, полные простодушного веселья, но в то же время отмеченные печатью сурового жизненного опыта. Но это же не просто пьяная пирушка, в картине есть ощущение вакхической стихии. Художника интересует не собственно мифологическая сторона домысла, а возникающая благодаря введению мифологических персонажей атмосфера общей приподнятости образов, как бы приобщение к силам природы. Художник находит такие формы характеристики, которые не разделяют возвышенное и низменное. В его изображении Вакх плотный юноша, с мирным простодушным лицом приобрел чисто человеческие качества.

Рефлексия.

Ответьте на вопросы:

Назовите испанского живописца, придворного художника короля Филиппа IV, который писал картины на религиозные, мифологические, исторические темы, сюжеты из народной жизни («Вакх», «Сдача Бреды», «Иннокентий Х», «Пряхи» и др.)

А) Б.Мурильо;

Б) Л. Де Моранс;

В) С.Коэльо;

Г) Д. Веласкес.

Кто из русских художников – классицистов написал картины «Зевс и Фетида», «Владимир и Рогнеда», «Прощание Гектора с Андромахой»?

А) Г.И.Угрюмов;

Б) Д.Г.Левицкий;

В) И.Н.Никитин;

Г) А.П.Лосенко.

Подведение итогов урока.

Литература:

Гусева О.М. Поурочные разработки по изобразительному искусству: 6 класс. – М.: ВАКО, 2012. – 192 с.

Изобразительное искусство. 6 класс. Поурочные планы по программе Л.А. Неменской. В 2 ч. Ч. I / Сост. М.А. Порохневская. – Волгоград: Учитель – АСТ, 2004. – 96 с.

Изобразительное искусство. 6 класс: поурочные планы по программе под ред. Б.М.Неменского / авт.-сост. О.В. Павлова. – Волгоград: Учитель, 2008. – 286 с.

Уроки изобразительного искуства. Искусство в жизни человека. Поурочные разработки. 6 класс / [ Л.А.Неменская, И.Б.Полякова, Т.А.Мухина, Т.С. Горбачевская]; под ред. Б.М. Неменского. – М. : Просвещение, 2012. - 159с.

http://ru.wikipedia.org/ Википедия. Сергей Иванов.

http://images.yandex.ru/yandsearch? серов художник

? Николай Рерих

http://images.yandex.ru/yandsearch? Апполинарий Михайлович Васнецов

http://images.yandex.ru/yandsearch? бенуа александр николаевич

http://webstarco.narod.ru/ Бенуа «Парад при Павле I

http://www.centre.smr.ru «Боярыня Морозова» картина Сурикова

http://ru.wikipedia.org/wiki/ Лорен «Полдень»

http://gallerix.ru/storeroom

http://images.yandex.ru/yandsearch Сандро Боттичелли

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

На пороге XXI столетия человечество столкнулось с проблемой глобального кризиса цивилизации. Пошатнулась самоуверенность человека, называющего себя разумным. Идеалы рационализма, притягивавшие умы в течение четырех веков, едва не превратились в иллюзии. Обнаружилась полимифологичность общественного сознания. Преодолевая предопределенную вербальным сознанием рациональность, человечество начинает осознавать и осваивать иррациональное, опыт которого древнее и богаче рационального. Но осваивать его нужно в некоторых смыслах заново, вспоминая прочно забытое и обнаруживая доселе неведомое. Свой скромный вклад в освоение иррационального предполагает внести автор в предлагаемой читателю книге, посвященной генезису мифологического сознания.

Мифология как наука, описывающая мифы (91)*, накопила большой объем информации о мифах разных народов, выявила некоторые механизмы мифотворчества, что дает возможность теоретической рефлексии и дальнейшей разработки теории мифа.

Слово «миф», древнегреческого происхождения, было многозначным: слово, беседа, слухи, рассказ, повествование, сказание, предание, сказка, басня (55, 2, 1113-1114). Близким по смыслу было слово «логос». Но постепенно оно приобрело значение аналитического подхода, рационализированного, осознанного понятия и даже закона, в то время как «миф» отсылало к более расплывчатому полю смыслов, насыщенному интуитивным, иррациональным и мистическим содержанием.

Выделение профессионального искусства из мифологии и фольклора в Древней Греции происходило постепенно - начиная от VIII века и вплоть до V в. до н. э. Так, Гомер уже не первобытная мифология, но Софокл - еще не вполне авторская, индивидуалистическая литература (6, 111). Первые попытки выяснения причин появления мифов и их истолкования были предприняты еще в античности: Аристотель полагал, что мифы создаются законодателями «для внушения толпе, для соблюдения законов и для выгоды закону» (14, 1, 315); Эвгемер считал, что в мифах заключена история народов, деяния и подвиги героев, предков и т. д.

Вплоть до эпохи Просвещения слово «миф» имело уничижительный оттенок. Им называли досужую выдумку, басню, сплетню или небылицу, не имеющую под собой никакого объективного основания. Переоценка мифа начинается с «Новой науки» Дж. Вико, а после романтиков, Эмерсона и Ницше закрепляется новое значение слова «миф»: «...Подобно поэзии «миф» тоже истина, или ее эквивалент, и с истиной научной или исторической он отнюдь не спорит- он дополняет их» (185, 207). Миф является истиной метафизической, выражающей высшие духовные ценности.

Изучение мифологии началось в XVIII веке, но по-настоящему оно развернулось в XIX столетии. В. Вундт, подводя итоги этой работы в начале XX века, перечисляет следующие теории мифологии:

- «конструктивная теория (в ее основе лежит некая привнесенная идея, например, у Августина - идея божественной цели, которой все подчинено);

Теория вырождения (у романтиков и Шеллинга; мифология зарождалась в одном источнике, впоследствии распространялась среди разных народов и вырождалась);

Теория прогресса или эволюции (утверждает поступательный характер мифологии, накапливающей новые ценности без какой-либо утраты прежних);

Натуралистическая теория (Я. Гримм; полагала, что в основании мифологии находятся природные процессы, явления природы);

Анимистическая теория (основание мифологии видела в представлениях о духах и демонах; Э. Тайлор считал важной характеристикой древних людей веру в души, одушевление всех окружающих человека предметов). Вариантом ее является манистическая теория (Г. Спенсер и Ю. Липперт; особенное внимание уделяется душам предков, культу предков; «манизм» является, по Вундту, «тотемизмом»);

Преанимистическая теория или теория «чародейства» (базируется на абсолютизации магических элементов в мифологии);

Символическая теория (отождествляет, по мнению Вундта, миф с поэтической метафорой, отличие которой лишь в том, что она является творением отдельного лица, поэта, тогда как миф - плод коллективного творчества. При этом Вундт отмечает, что содержание мифа считается действительным, поэтическая метафора - плодом воображения). Главными свойствами мифологического мышления, по мнению сторонников символической теории, являются «одушевление» (олицетворение) и «образное представление» (метафора), которые в отличие от науки являются «бессознательными», протекающими вне законов логического мышления, хотя и обладающими «непосредственной достоверностью и действительностью»; все это подводит мифологию к религии);

Рационалистическая концепция (главное видит в интеллектуальных мотивах рассмотрения теоретических и практических проблем, т. е. полагает мифологию первобытной наукой, анализирующей причины);

Теория иллюзий (Штейнталь; примыкает к натурмифо-логической концепции Куна и Миллера, но особые акценты делает на гербартовском понятии апперцепции, под которой понимается процесс ассимиляции наличными представлениями новых, т. е. новые представления подгоняются под имеющиеся старые стереотипы);

Теория внушения (или подражания). Социологическая или социально-психологическая теория, трактующая мифологические явления как проявления массового сознания» (43, 4-35).

Сам Вундт полагал важнейшими пружинами мифологического мышления и поведения «аффекты страха и надежды, желания и страсти, любви и ненависти», а значит, «всякое мифотворчество происходит из аффекта и из вытекающих из него волевых действий» (43, 40-41). Однако его ошибкой явилось чрезмерное сближение мифологии и религии, т. к. объектом исследований Вундта были поздние этапы развития мифологического сознания и собственно религиозная мифология.

Немалый вклад в изучение мифологии внесла мифологическая школа в фольклористике, основанная братьями Я. и В. Гримм, понимавшая мифологию как создание «бессознательного творящего духа» и выражение сущности народной жизни. Ф. И. Буслаева объединяли со взглядами братьев сравнительный метод исследования, акцентирование внимания на связи языка, народной поэзии и мифологии, понимание народного творчества как коллективного (19, 82-83). Однако их разделял немецкий национализм Гриммов, «тевтономания», по выражению Н. Г. Чернышевского (204, 2, 736).

Как указывают исследователи, Буслаев не впадал в крайности мифологического метода. Он отметил следующую деталь: «...человек определил не только положение предметов, но и свое собственное отношение ко всему окружающему по течению солнца, о чем свидетельствует совпадение понятия «левого» с «северным» и «правого» с «южным», выраженных в языках одними и теми же словами» (19, 82).

Заслугой мифологической школы в фольклористике является разработка методологических принципов сравнительно-исторического метода, установление коллективной природы народного творчества, органической связи языка, мифологии и народной поэзии (19, 4).

А.Ф. Лосев считал, что история философии знает три обстоятельные концепции мифа. Первая принадлежит Проклу, который пытался раскрыть диалектику греческой мифологии (101, 265-275). Вторая концепция принадлежит Ф.В.И. Шеллингу, отвергавшему аллегорическое, космогоническое, философское и филологическое толкование мифа. Он стремился объяснить миф из его собственной необходимости, но, по существу, видел главную задачу мифологии в теогоническом процессе (206, 327). Недостатки подхода Шеллинга к мифологии заключаются в чрезмерном сближении ее с поэзией и религией. И то и другое во многом было обусловлено традициями историко-этно-графических школ XIX века, влияния которых он не сумел избежать. Такой подход возможен, поскольку мифология проявляется и в поэзии, и в религии, но при этом она приобретает принципиально новые черты, хотя и сохраняет некоторое родство с древней мифологией. мифология наука теория

Лосев считал, что концепция Шеллинга очень близка к его собственному символическому истолкованию мифологии, но наиболее привлекателен для первого подход к мифу Э. Кассирера, который характеризуется «принципиальной неразличимостью истинного и кажущегося, представляемого и действительного, образа и вещи и вообще идеального и сигнификативного, в результате чего имя есть не просто «функция представления», имя «не выражает внутреннее существо человека», но есть «непосредственно это внутреннее». «У нас общее с Кассирером,- писал Лосев,- учение о символической природе мифа и об его интеллигентной стихии. Отличаемся же мы во многом и прежде всего в том, что вместо функционализма Кассирера выставляем диалектику. Это приводит к тому, что все антитезы мифа (кажущееся и истина, внутреннее и внешнее, образ вещи и сама вещь), сливаемые в нем в одно тождество, имеют одну и ту же диалектическую природу; именно все это есть тождество логического и алогического, лежащее в основе символа» (102, 150-162).

Существующие теории мифологии С.А. Токарев делит на четыре группы: натуралистическая (натур-мифологическая, абстрактно-мифологическая) теория, видевшая в мифах олицетворенное описание и объяснение явлений природы, преимущественно небесных; «эвгемеристическая», согласно которой мифологические персонажи - реальные люди, предки, а мифы - это разукрашенные фантазией исторические повествования об их подвигах (этой теории придерживался Г. Спенсер и другие сторонники эволюционистской школы); биологическая (сексуально-биологическая, психоаналитическая) точка зрения на мифологию, как на фантастическое порождение и переосмысление подавленных подсознательных сексуальных влечений человека (3. Фрейд и его школа); социологическая теория, понимающая мифы как непосредственное выражение связи первобытного общества с окружающим миром (Л. Леви-Брюль), или как «переживаемую реальность» и обоснование социальной практики (Б. Малиновский) (176, 508- 509).

XX столетие характеризуется огромным интересом к мифу в связи с ростом его влияния на общественное сознание. «Современные буржуазные мифологические теории,- отмечает А. Ф. Лосев, - базируются исключительно на логических и психологических данных истории человеческого сознания, вследствие чего мифология истолковывается как тончайшее и высокоинтеллектуальное явление, каковой она вовсе не была в период дикости и варварства. Поэтому эти теории носят, как правило, абстрактный, а порой и антиисторический характер» (103, 462).

Обстоятельный историографический обзор мифологической литературы XX века содержится в работах Е. М. Мелетинского (118; 119, 12-162).

В последние годы интерес к мифологии в нашей стране усилился, появились работы, анализирующие миф с позиций лингвистики и палеорелигиоведения (Вяч. Вс. Иванов, В. Н. Топоров), этнографии и фольклора (Б. Н. Путилов, С. С. Парамов, Е. М. Неёлов, Н. А. Криничная), психологии (А. М. Пятигорский), литературоведения и искусствознания (Н. Ф. Ветрова, Е. Г. Яковлев, Н. В. Григорьев), религиоведения и атеизма (Д. М. Угринович, А. Г. Химченко, В. П. Римский, Ш. А. Эситашвили, Б. А. Ярочкин, В. В. Патерыкина), философии (С. Г. Лу-пан, О. Т. Кирсанова, Л. С. Корнева), социологии (М. А. Лифшиц, П. С. Гуревич, А. В. Гулыга, Е. Анчел, Г. X. Шенкао, И. А. Третьякова, А. А. Карягин, А. Ф. Елы-манов и др.).

Наибольшую теоретическую и методологическую значимость для философского осмысления закономерностей становления и функционирования мифологического сознания, с точки зрения автора, имеют работы Е. М. Мелетин-ского, Вяч. Вс. Иванова, П. А. Флоренского, О. М. Фрей-денберг, А. Ф. Лосева, С. С. Аверинцева, А. Я. Гуревича, М. М. Бахтина, Ф. X. Кессиди, Я. Э. Голосовкера, Д. М. Угриновича, М. И. Стеблин-Каменского, М. Элиаде, К. Леви-Строса, Э. Кассирера, В. Тэрнера, Дж. Фрезера, Э. Б. Тайлора, Р. Барта, на которые опирается автор в своих исследованиях.

В этнографии распространено представление о мифологии как о языческой религии, народных верованиях. Типичными в этом смысле можно считать работы В. Вундта и Ф. И. Буслаева. Последний писал: «Эпос мифологический полагает первые основы нравственным убеждениям народа, выражая в существах сверхъестественных, в богах и героях, не только религиозные, но и нравственные идеалы добра и зла. Поэтому эти идеалы народного эпоса более нежели художественные образы: это ряд ступеней народного сознания на пути к нравственному совершенствованию. Это не праздная игра фантазии, но ряд подвигов религиозного благочестия, стремившегося в лучших своих мечтаниях сблизиться с божеством, узреть его непосредственно» (35, 34-35). Трактовка мифологии как языческой религии имеет некоторое право на существование, т. к. объектом изучения в данном случае избрана мифология на конкретном, достаточно позднем этапе своей эволюции, когда мифологическое сознание уже дифференцировалось на этиологическую мифологию, мифологию домашнюю (бытовую), мифологию героическую и мифологию религиозную. Эта дифференциация воплотилась в различные жанры фольклора: космогонические сказания, эпос, заговоры, лирические песни, обрядовые песни. Другим оправдывающим обстоятельством является поставленная перед ученым задача выяснения мифологических корней устной народной поэзии.

Распространенной ошибкой многих исследователей мифа является представление о том, что «первобытный человек верит в миф как в реальность». И хотя полагают, что данная вера характеризует дорелигиозную стадию мифологического сознания, в действительности же происходит подмена мифа вообще мифом религиозным. Феномен веры возникает только на этапе разложения архаического мифологического сознания, когда накопившийся практический опыт освоения окружающего мира получает рационально-понятийную интерпретацию и все более противоречит мифологическому тождеству субъекта и объекта, происходит кризис мифологических ценностей, возникают сомнения в непротиворечивости мифологической ценностной картины мира. Вместе с сомнением, как ее антитеза, формируется феномен веры. Конечно, справедливо отмечает С. С. Аверинцев, мифологические существа «мыслятся первоначальным сознанием вполне реальными» (5, 876). Однако это результат целостности восприятия, но никак не веры.

Как правильно заметила О. М. Фрейденберг, «мифология - выражение единственно возможного познания, которое еще не ставит вопросов о достоверности того, что познает, а потому и не добивается ее» (200, 15). Можно возразить, что вместе с сомнением формируется лишь осознанная вера, а до этого существовала бессознательная, слепая вера. Но при этом обессмысливается термин «вера». Тогда, руководствуясь этой логикой, мы будем вынуждены говорить о вере животных, о вере червяка или моллюска. Мифологическое сознание имеет характер инстинктивного, некритического отношения к достоверности отражения мира в сознании человека. Причины этой некритичности рассмотрены ниже.

Другая ошибка связана с отождествлением терминов «миф» и «обман». Действительно, в разговорной речи, обыденном сознании часто не различают значений этих двух слов. У К. Леви-Строса под мифом понимается иллюзорное представление о мире, принимаемое кем-то за истину. Но тогда мифом можно назвать любую ложь, в которую кто-то верит. Древний же миф - это не обман, а групповая (общинная) эмоционально-ценностная картина мира, в ее основе лежит идея общего блага. В основе обмана (лжи) - корысть, эгоизм индивида или социальной группы. Миф и обман сближаются, когда миф конструируется сознательно для успокоения страстей масс.

С учетом этих распространенных ошибок методологически важно отдавать себе отчет: где мы находимся на точке зрения мифолога, а где - адепта мифологии, ее субъекта и носителя мифологического сознания. С позиций последнего, «миф - не идеальное понятие и также не понятие. Это есть сама жизнь. Для мифического субъекта это есть подлинная жизнь, со всеми ее надеждами и страхами, ожиданиями и отчаянием, со всей ее реальной повседневностью и чисто личной заинтересованностью. Миф не есть бытие идеальное, но жизненно ощущаемая и творимая, вещественная реальность и телесная, до животности телесная действительность» (105, 142).

Миф проходит в своем развитии несколько этапов, характеризующихся различной степенью осознания и рационализации своего содержания субъектом мифотворчества. Очевидно, что первые этапы возникновения и функционирования мифа - с их абсолютной тождественностью субъекта и объекта - имеют серьезные отличия от позднейших этапов, на которых наряду с отвлеченной структурой существует развитое практическое сознание, не требующее санкций от мифа на реализацию своих практических целей, а также осознанные аксиологические и практические идеи. При этом возникают вопросы: что считать сущностью мифа? Какой этап принять за основу, чтобы определить его сущностные признаки?

Обычно этнографы объектом исследования избирают зрелый миф. Такой подход является наиболее удобным и легким, т. к. предмет исследования доступен, зафиксирован в виде текста. Типичный в этом смысле - подход французского структуралиста Р. Барта, акцентирующего внимание на мифе как слове, высказывании; на оформленной, формальной стороне мифа (20, 72). Или такой характерный вариант: русский поэт и критик Вяч. И. Иванов определял миф как «синтетическое суждение, где подлежащему-символу придан глагольный предикат», например, «солнце - умирает» (65, 62). Из такого мифа, по мнению Иванова, впоследствии вырастает метафора.

Но миф сам по себе, будучи сложным явлением, не может быть адекватно зафиксирован в какой-либо из знаковых систем. Миф, выраженный в слове, уже не совсем миф.

Подлинный миф - это субъективная реальность мифологического сознания. Объективация в слове рационализирует и абстрагирует его, т. к. слово не способно выразить всю эмоциональную конкретность субъективной реальности, «мысль изреченная есть ложь» (Ф. И. Тютчев). Адекватное представление о мифе (точнее, приближение к нему) даст лишь совокупность знаковых систем. Иначе сам миф, как живое эмоциональное явление, ускользает из рук исследователя. Конечно, можно впоследствии попытаться синтезировать полученные в результате анализа выводы, но практически никто этого не делает (74, 276). Поэтому исходное противоречие можно зафиксировать так: различать миф сам по себе как субъективное явление, существующее в сознании древнего человека, и миф, выраженный в одной из знаковых систем. Говоря о первом, употребляется термин «мифологическое сознание».

Ф.X. Кессиди определяет миф как «особый вид мироощущения, специфическое, образное, чувственное, синкретическое представление о явлениях природы и общественной жизни, самая древняя форма общественного сознания» (80, 41). Соглашаясь, в основном, с таким определением, зададимся вопросом: можно ли называть мифологическое сознание общественным сознанием в полном смысле слова? Думается, нельзя. Специфика мифологического сознания, в отличие от дискретности современного сознания, заключается главным образом в его континуальности. Однако это нуждается в обосновании и некоторых разъяснениях.

Сознание, в современном значении этого слова, базируется - по распространенным представлениям - на вербализации, мифологическое же сознание вербализовано в незначительной степени. Вместе с тем подход автора данной монографии заключается в понимании эволюции мифологического сознания как процесса усиления дискретности и вербализации изначально нерасчлененного, континуального и невербализованного «сознания», нарастания рефлективности, что отразилось в мифологических описаниях, текстах. Последние понимаются автором как осознаваемые вербализованные «рассказы», осмысленные мифологические представления. Таким образом, следует различать мифологическое сознание - как специфическое иррациональное отражение мира и миф - как объективацию мифологического сознания в вербальных (словесных) или иных знаковых формах (танец, жест, изображение, музыка), в обрядах.

Важная особенность мифологии - конвенциональность, характеризующая множество знаковых систем, выражающих мифологическое сознание.

Анализ зафиксированных в знаковых системах мифов привел к представлению о мифе, как элементарной сюжетной конструкции, архетипе духовной культуры (иногда это называют мифологемой), который, как правило, и является объектом исследования (наряду с мифологией, как системой мифов определенного народа). Такой подход чреват ошибкой рационализма, в которую впадают в той или иной мере многие исследователи. Здесь сталкиваемся с серьезной методологической проблемой: исследовательская, познавательная установка толкает к рационально-понятийным методам; другая установка - осмысления - подталкивает к иррациональным методам, как более соответствующим предмету изучения. Чтобы решать эту проблему, нужно попытаться исследовать, помимо рациональной, иррациональную сторону мифа (в трактовке термина «иррациональное» автор опирается, в основном, на точку зрения Н. Е. Мудрагей).

Под рациональным понимают, во-первых, однозначную причинную обусловленность; во-вторых, осознанность, подотчетность разуму, рассудку. «Рациональное, - по словам Н. Е. Мудрагей, - это прежде всего логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное знание предмета, дискурсивные мысли о котором выражены строго в понятиях» (125, 30). Соответственно, иррациональное обозначает: отсутствие однозначной причинной обусловленности или ее невыявленность, а также принципиальная или. временная неподконтрольность сознанию, рассудку. Иногда рациональность понимают как целесообразность, тогда противоположный смысл следует обозначить словом «нерациональность», т. к. иррациональное, как правило, целесообразно, или же его целесообразность неосознана, ориентация на цель не всегда очевидна. Другое разъяснение касается однозначности и многозначности. Классическая наука считала однозначность своим идеалом, в современной науке этот идеал слегка померк. Многозначность и однозначность нередко вполне допустимы логически, могут вполне вписываться в научную картину мира. Примером может служить принцип дополнительности. Естественный дуализм (бинаризм) способов освоения мира (рационального и иррационального) - Э. Ланг указывал на две стороны мифа: рациональную и иррациональную (91, 30) - связан с функциональной асимметрией полушарий головного мозга, а значит, их нужно не противопоставлять и абсолютизировать, но искать каналы и характер взаимодействия. Этим обеспечивается большая полнота освоения мира; рациональный подход обеспечивает аналитическую, дифференцирующую точность, иррациональный - целостность.Многое теряется в исследованиях мифологии при игнорировании иррациональных способов освоения мира и абсолютизации рационализма. Марксистская философия развивалась в русле рационализма, даже термин «иррационализм» с давних пор наполнен однозначно негативным и бранным смыслом. Между тем в русской философской мысли всегда была сильна иррационалистическая струя, обусловленная, как отмечает С. С. Аверинцев, влиянием греко-византийских духовных традиций (10).

В чем сущность разумности, целесообразности, рациональности? В однозначной связи причин и следствий. Абстрактным идеалом рациональности можно считать выявление всех звеньев причинно-следственных связей до их конечных причин. Парадокс в том, что, дойдя до конечных причин, философы были вынуждены прийти к допущению иррационального начала мира. О бессмысленности такого поиска писал в начале нашего столетия Н. А. Бердяев: «В философском рационализме отразилась греховная раздробленность духа. Ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа личности не могут быть постигнуты рационалистически, идеи эти и предметы эти вполне трансцендентальны для всякого рационалистического сознания, всегда представляют иррациональный остаток» (26, 21-22). Доминирующим признаком «рационального» автору представляется однозначность (в противоположность неоднозначной диффузности, неопределенности «иррационального»). Чрезвычайно интересным в этом плане является вопрос о том, почему не у всех народов письменность появляется более-менее одновременно. Многие бесписьменные народы имели контакты с другими, уже имеющими письменность. Одна из гипотез, дающих ответ на этот вопрос, связана с обычаем кочевых народов хранить мифологические тексты в устной традиции, путем запоминания и передачи их последующим поколениям, что было вполне приемлемой альтернативой письменности (49). Дело в том, что письменный текст рационализирует сообщение, уменьшает возможность передачи иррациональных аспектов мифа. Но ведь иррациональное в мифе и есть самое главное.

Для обозначения «живого» функционирующего мифа и мифологии автором используется термин «мифологическое сознание». Некоторые исследователи употребляют термин «мифопоэтическое сознание» (196, 24 - 44). Это перекликается с определением мифа как «бессознательно-художественной» переработки природы, данным К. Марксом (111, 12, 737). Однако термин «мифопоэтическое сознание» (или «бессознательно-художественное») не может быть принят, потому что поэзия «не требует признания за действительность» того мира, который она изображает, творит. Фундаментальным же принципом, исходной аксиомой мифологического сознания является тождество мифологических представлений с действительностью. Если в это отношение привносится допущение «как бы» - это уводит далеко от древнего мифа.

Абсолютно прав С. С. Аверинцев, указывающий на недопустимость смешивания архаического мифа, художественного использования мифа и религиозного мифа (6, 110-111). Более того, можно обозначить реальную многозначность термина «миф», которым в разных случаях называют: 1) древнее представление о мире, результат его освоения; 2) сюжетно оформленную и персонифицированную догматическую основу религии; 3) используемые в искусстве древние мифы, которые функционально и идейно переосмыслены, превращены, по существу, в художественные образы; 4) относительно устойчивые стереотипы массового обыденного сознания, обусловленные недостаточным уровнем информированности и достаточно высокой степенью доверчивости; 5) пропагандистские и идеологические клише, целенаправленно формирующие общественное сознание.

Трудно описывать и осмысливать явления первобытного сознания, поскольку, как заметил Л. Леви-Брюль, они «не умещаются без искажения в рамках наших понятий» (93, 291). Исследование древних этапов формирования общественного сознания может проводиться на основе: а) изучения археологических данных и памятников древнейшей культуры; б) изучения этнографии народов, находящихся на примитивной стадии своего развития; в) изучения пережитков, суеверий и других атавистических явлений в современном сознании; г) осмысления фактов древнейшей истории человечества; д) теоретической экстраполяции в прошлое некоторых явлений и закономерностей, обнаруженных в сознании и культуре более поздних эпох; е) создании теоретических гипотез на основе имеющихся фактов с последующей проверкой новыми фактами (30, 58). По справедливому замечанию Шеллинга, «...философское исследование - это, вообще говоря, всякое такое, которое поднимается над простым фактом, т. е. в данном случае над существованием мифологии, тогда как просто ученое, или историческое, исследование довольствуется тем, что констатирует данные мифологии» (206, 162). Такое философское исследование с неизбежностью должно уходить от многообразия эмпирических фактов, конкретных вариаций и проявлений общих тенденций. При изучении последних философ опирается на работы этнографов, историков и фольклористов, не подвергая сомнению достоверность этих исследований, собранного ими материала (см., напр.: 152, 153). Задача философа - обнаружение общих закономерностей, методологическая рефлексия, которая должна помочь в построении теоретических концепций, выявлении плодотворных направлений научных исследований.

Научная работа, в идеале, должна воспроизводить полностью процесс научного исследования, анализа фактов, синтеза выводов и их аргументации. Однако реальный процесс исследования достаточно сложен и не может быть точно воспроизведен по такой простой схеме. Часто исходная гипотеза уточняется по ходу исследования и даже заменяется новой, возникают дополнительные проблемы и задачи. Но рамки научно-исследовательской работы предусматривают свои достаточно жесткие требования, поэтому реконструкция процесса исследования будет носить приблизительный характер, подчиненный соответствующим нормативным требованиям. В предлагаемой читателю работе рассматриваются основные особенности и закономерности освоения окружающего мира древним человеком, получившие отражение в мифологическом сознании, включенные в процесс освоения и значительно облегчившие его по мере созревания и становления основных форм и средств воображаемого, интеллектуального освоения мира. При этом автор опирался на методы аксиологии и психологии, оставаясь тем не менее в русле рациональной методологической программы.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Функции мифологии в жизни и развитии общества. Виды мифологии в истории искусства. Современные традиции мифологии. Синкретичность мифологии как совпадение семантического, аксиологического и праксеологического ее рядов. Нормативная фидеистичность.

реферат , добавлен 06.11.2012


Картина мира в мифологическом представлении. Структура мифологического сознания. Роль и значение мифологии бриттов. Мужское и женское начало в мифологии бриттов их особенности. Источник сведений о мифологии древних бриттов.

курсовая работа , добавлен 05.11.2005


Характеристика мифологической основы образа русалки в российской мифологии. Отличие этого образа от других водных духов, населяющих, по мнению россиян, реки, озера, ручьи. Описание особенностей народных праздников, связанных с прославлением русалок.

реферат , добавлен 09.11.2010


Мифология как форма общественного сознания, способ понимания природной и социальной действительности. Периоды греческой мифологии: доолимпийский, олимпийский и поздний героизм. Боги и герои в мифологии Древней Греции: Персей, Геракл, Тесей и Орфей.

реферат , добавлен 19.12.2011


Исследование славянской мифологии. Генезис морали как проблема, его специфика в мифологии восточных славян. Особенности восточнославянской мифологии. Бинаризм мышления в основе сознания восточных славян. Признаки формирования моральных представлений.

курсовая работа , добавлен 28.03.2012


Значение мифологии как системы мировоззрения и мировосприятия, ее значимость для выживания социума. Сверхъестественное в понимании мира древним человеком: языческие боги, фетишизм, магия. Схожесть антропологической сущности мифологии в разных культурах.

реферат , добавлен 12.01.2011


Роль церкви в обществе и популяризация библейских и евангельских сюжетов. История мифологии и степень ее влияния на развитие политической и других сфер жизни в различные исторические эпохи. Характеристика древнегреческой мифологии, мифы о богах и героях.

контрольная работа , добавлен 13.01.2010


Рационально-научный подход к исследованиям мифологии. Исследование политического мифотворчества. Кембриджская школа классической филологии. Школа структурной антропологии. Формирование и развитие философской школы мифологии в России до ХХ века.

реферат , добавлен 21.03.2015


Обзор этапов зарождения и развития мифологии Древнего Востока. Отличительные черты египетской, китайской, индийской мифологии. Характеристика мифических героев античного мира: древней Греции, древнего Рима. Древнейшая система мифологических представлений.

реферат , добавлен 02.12.2010


Особенности взаимодействия людей и богов в мифологии Древней Греции, обряды, проводимые людьми, чтобы избежать божественной кары, жертвоприношения божествам Греции. Способы кары и вознаграждения, существовавшие в мифологии, их изменения со временем.

ВВЕДЕНИЕ. ЧТО ТАКОЕ МИФ И МИФОЛОГИЯ?

С мифами и легендами древних народов мы знакомы со школьной скамьи. Каждый ребенок с удовольствием перечитывает эти древние сказки, повествующие о жизни богов, чудесных приключениях героев, происхождении неба и земли, солнца и звезд, зверей и птиц, лесов и гор, рек и морей и, наконец, самого человека. Для ныне живущих людей мифы действительно представляются сказками, и мы даже не задумываемся над тем, что много тысячелетий назад их создатели верили в абсолютную истинность и реальность этих событий. Не случайно исследователь М. И. Стеблин-Каменский определяет миф как «повествование, которое там, где оно возникало и бытовало, принималось за правду, как бы оно ни было неправдоподобно».

Традиционное же определение мифа принадлежит И. М. Дьяконову. В широком смысле мифы – это прежде всего «античные, библейские и другие старинные сказки о сотворении мира и человека, а также рассказы богов и героев – поэтические, иной раз причудливые». Причина такой трактовки вполне объяснима: именно античные мифы были включены в круг знаний европейцев гораздо раньше остальных. Да и само слово «миф» имеет греческое происхождение и в переводе на русский язык означает «предание» или «сказание».

Античные мифы представляют собой высокохудожественные литературные памятники, которые практически в неизменном виде дошли до наших дней. Особенно широкую известность имена греческих и римских богов и рассказы о них приобрели в эпоху Возрождения (XV–XVI века). Примерно в это же время в Европу начали проникать первые сведения об арабских мифах и мифах американских индейцев. В образованной среде общества модным стало употребление имен античных богов и героев в аллегорическом смысле: под Венерой подразумевали любовь, под Минервой – мудрость, Марс был олицетворением войны, музы обозначали различные искусства и науки. Подобное словоупотребление сохранилось до наших дней, в частности в поэтическом языке, который вобрал в себя множество мифологических образов.

В первой половине XIX века в научный оборот были введены мифы таких индоевропейских народов, как древние индийцы, иранцы, германцы и славяне. Чуть позже были открыты мифы народов Африки, Океании и Австралии, которые позволили ученым сделать вывод о том, что мифология существовала практически у всех народов мира на определенной стадии их исторического развития. Изучение основных мировых религий – христианства, ислама и буддизма – показало, что и они имеют мифологическую основу.

В XIX веке создавались литературные обработки мифов всех времен и народов, было написано множество научных книг, посвященных мифологии разных стран мира, а также сравнительно-историческому изучению мифов. В ходе этой работы использовались не только повествовательные литературные источники, которые представляли собой результат более позднего развития первоначальной мифологии, но и данные языкознания, этнографии и других наук.

Изучением мифологии интересовались не только фольклористы и литературоведы. Мифы с давних пор привлекали внимание религиоведов, философов, лингвистов, историков культуры и других ученых. Объясняется это тем, что мифы представляют собой не просто наивные сказки древних, в них заключена историческая память народов, они проникнуты глубоким философским смыслом. Кроме того, мифы являются источником познания. Недаром сюжеты многих из них называют вечными, ведь они созвучны любой эпохе, интересны людям всех возрастов. Мифы способны удовлетворить не только детскую любознательность, но и стремление взрослого человека приобщиться к общечеловеческой мудрости.

Что же такое мифология? С одной стороны, это совокупность мифов, рассказывающих о деяниях богов, героев, демонов, духов и др., в которых нашли отражение фантастические представления людей о мире, природе и человеке. С другой стороны, это наука, изучающая возникновение, содержание, распространение мифов, их соотношение с другими жанрами народного творчества, религиозными представлениями и обрядами, историей, изобразительным искусством и многие другие аспекты, касающиеся природы и сущности мифов.

РАЗВИТИЕ МИФОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Мифотворчество представляет собой важнейшее явление в культурной истории человечества. В первобытном обществе мифология была основным способом понимания мира. На самых ранних стадиях развития, в период родовой общины, когда, собственно, и появились мифы, люди стремились осмыслить окружавшую их действительность, однако реального объяснения многим явлениям природы они дать еще не могли, поэтому и сочиняли мифы, которые считаются наиболее ранней формой мировосприятия и понимания первобытным человеком мира и самого себя.

Поскольку мифология является своеобразной системой фантастических представлений человека об окружающей его природной и социальной действительности, причину возникновения мифов, а иными словами, ответ на вопрос, почему мировосприятие первобытных людей выразилось в форме мифотворчества, следует искать в особенностях мышления, характерных для сложившегося к тому времени уровня культурно-исторического развития.

Восприятие мира первобытным человеком носило непосредственно-чувственный характер. При обозначении словом того или иного явления окружающего мира, например огня как стихии, человек не дифференцировал его на огонь в очаге, лесной пожар, пламя горна и т. д. Таким образом, зарождающееся мифологическое мышление стремилось к определенного рода обобщениям и было основано на целостном, или синкретическом, восприятии мира.

Мифологические представления сформировались потому, что первобытный человек воспринимал себя неотъемлемой частью окружающей природы, а его мышление было теснейшим образом связано с эмоциональной и аффектно-моторной сферой. Следствием этого стало наивное очеловечивание окружающей природной среды, т. е. всеобщая персонификация и «метафорическое» сопоставление природных и социальных объектов .

Явления природы люди наделяли человеческими качествами. Силы, свойства и фрагменты космоса в мифах представлены как конкретно-чувственные одушевленные образы. Сам космос нередко выступает в образе живого великана, из частей которого создавался мир. Тотемические предки обычно имели двойную природу – зооморфную и антропоморфную. Болезни представлялись в виде чудовищ, которые пожирали люд-ские души, сила выражалась многорукостью, а хорошее зрение – наличием большого количества глаз. Все боги, духи и герои, подобно людям, включались в определенные семейно-родовые отношения.

На процесс осмысления каждого явления природы оказывали непосредственное влияние конкретные природные, хозяйственные и исторические условия, а также уровень социального развития. Кроме того, некоторые мифологические сюжеты заимствовались из мифологий других народов. Происходило это в том случае, если заимствованный миф соответствовал мировоззренческим представлениям, конкретным условиям жизни и уровню социального развития воспринимающего народа.

Важнейшей отличительной чертой мифа является его символизм , который заключается в нечетком разделении субъекта и объекта, предмета и знака, вещи и слова, существа и его имени, вещи и ее атрибутов, единичного и множественного, пространственных и временных отношений, происхождения и сущности. Кроме того, для мифов характерен генетизм . В мифологии объяснить устройство вещи – значит рассказать, как она создавалась, описать окружающий мир – значит рассказать о его происхождении. Состояние современного мира (рельеф земной поверхности, небесные светила, существующие породы животных и виды растений, образ жизни людей, сложившиеся социальные отношения, религии) в мифах рассматривается как следствие событий давно минувших дней, того времени, когда жили мифические герои, первопредки или боги-творцы.

Все мифологические события отделяются от нас большим временным промежутком: действия в большинстве мифов совершаются в стародавние, начальные времена.

Мифическое время – это то время, когда мир был устроен иначе, чем теперь. Это раннее, начальное время, правремя, которое предшествовало эмпирическому, т. е. историческому, времени. Это эпоха первотворения, первопредметов и перводействий, когда появляются первые копье, огонь, совершаются первые поступки и т. д. Все явления и события, относящиеся к мифическому времени, приобрели значение парадигмы (в переводе с греческого – «пример», «образ»), поэтому воспринимались в качестве образца для воспроизведения. В мифе обычно объединяются два аспекта – диахронический, т. е. рассказ о прошлом, и синхронический, или средство объяснения настоящего, а в некоторых случаях и будущего.

Описываемые в мифах события первобытные люди не относили к сверхъестественным. Для них мифы были абсолютно реальными, потому что являлись результатом осмысления действительности многими предшествующими поколениями. Иначе говоря, в мифах заключалась мудрость предков, существовавшая веками традиция. На основе этого и возникла непререкаемая вера в их правдоподобность.

Резкое разграничение мифологического (сакрального) и современного (профанного) времени характерно для самых примитивных, архаических мифологических систем, но видоизмененные представления об особой начальной эпохе сохраняются и в высших мифологиях. В них мифическое время может характеризоваться как золотой век или, наоборот, как эпоха хаоса, которая подлежит упорядочению силами космоса. Мифологические начальные времена в качестве фона сохраняются в архаической эпике («Калевале», «Эдде», якутских и бурятских богатырских поэмах).

Мифическая модель «начальное время – эмпирическое время» по своему характеру линейна. Постепенно она перерастает в другую модель – циклическую. Этот переход обусловлен ритуальным повторением событий мифического времени, а также календарными обрядами и развитием представлений об умирающих и воскресающих богах, вечном обновлении природы и т. п. Циклической модели времени соответствуют мифы о последовательной смене мировых эпох. Таковы «махаюги» в Индии; гесиодовская смена пяти веков с возможностью возвращения в будущем золотого века; цикл эпох, каждая из которых завершается мировой катастрофой, в доколумбовских мифологиях Америки и т. п.

Еще одним существенным признаком мифологического мышления является этиологизм . Во многих мифах объясняются причины каких-либо реальных явлений, происходящих в окружающей человека среде. Как известно, мифологические представления об устройстве мира выражаются в повествованиях о происхождении различных его элементов, поэтому этиологизм теснейшим образом связан с самой спецификой мифа. Кроме того, в наиболее архаических мифологиях, например у австралийских аборигенов, имеется множество собственно этиологических мифов, которые представляют собой короткие рассказы, объясняющие те или иные особенности животных, происхождение каких-либо черт рельефа и т. п.

Итак, неспособность установления различий между реальным и сверхъестественным, недостаточное развитие абстрактных понятий в сознании первобытного человека, чувственно-конкретный характер образов, метафоричность и эмоциональность – все эти и другие особенности первобытного мышления способствовали превращению мифологии в весьма своеобразную символическую (знаковую) систему. Через ее терминологию, образы и понятия древние воспринимали и описывали окружавший их мир.

Нередко мифологию ошибочно отождествляют с религией . Вопрос о соотношении этих двух понятий является одним из сложнейших и не имеет в науке однозначного решения. Не вызывает сомнения лишь тот факт, что понятие мифологии является гораздо более широким, чем понятие религии, поскольку в нее входят не только рассказы о богах, но и предания о происхождении космоса, мифы о героях, легенды об образовании и гибели городов и многое другое. Мифология представляет собой целую систему первобытного мировосприятия, которая включает не только зачатки религии, но и элементы философии, политических теорий, донаучных представлений о мире, а также в силу своей образности и метафоричности и разных форм искусства, в первую очередь словесного.

До сих пор ученые не пришли к единому ответу на вопрос о соотношении мифа и обряда (религиозного ритуала). С давних пор известно, что многие мифы служили как бы разъяснением религиозных обрядов. Это так называемые культовые мифы . Человек, исполнявший обряд, в лицах воспроизводил события, о которых рассказывалось в мифе, поэтому мифическое повествование превращалось в своеобразное либретто исполняемого драматического действа.

Ярким примером культовых мифов могут служить священные мифы, повествованием которых сопровождались древнегреческие элевзинские мистерии. Мифы о Деметре и ее дочери Коре, о похищении Коры владыкой подземного мира Плутоном и ее возвращении на землю разъясняли совершаемые драматические события.

Не подлежит сомнению, что если не все, то большинство религиозных обрядов сопровождались культовыми мифами. Однако до сих пор остается спорным вопрос о том, создавался ли обряд на основе мифа или миф сочинялся в обоснование обряда. Множество фактов из религии разных народов свидетельствует о первичности обряда, который во все времена являлся самой устойчивой частью религии. Связанные же с ним мифологические представления нередко заменялись новыми, при этом первоначальный смысл обряда утрачивался. Некоторые религиозные действа, наоборот, складывались на основе какого-либо предания и выступали как бы в качестве его инсценировки.

Таким образом, в древних культурах миф и обряд развивались в тесной взаимосвязи и составляли единое мировоззренческое и структурное целое. Они являлись двумя аспектами первобытной культуры – «теоретическим», или словесным, и «практическим». Такой подход к данной проблеме вносит некоторое уточнение в определение мифологии. Хотя мифология представляет собой совокупность рассказов, фантастически изображающих действительность, а миф в буквальном смысле этого слова является повествованием, его нельзя отнести к жанрам словесности. Точнее говоря, миф отражает определенное представление о мире, которое лишь принимает форму повествования. Мифологическое мироощущение может выражаться и в других формах – действа (обряда), танца, песни и т. д.

Мифы представляют собой как бы священное духовное сокровище племени, поскольку связаны с заветными традициями, существовавшими с незапамятных времен, утверждают установленную в обществе систему ценностей и способствуют поддержанию определенных норм поведения. Миф, особенно культовый, выступает в качестве обоснования существующего в обществе и мире порядка.

Культовый миф всегда считался священным, поэтому был окружен глубокой тайной и являлся достоянием тех, кто был посвящен в соответствующий религиозный ритуал. Культовые мифы составляли эзотерическую , т. е. обращенную вовнутрь, категорию мифов. Кроме того, религиозная мифология включала и другую, экзотерическую , или обращенную вовне, категорию мифов, которые были придуманы специально с целью запугивания непосвященных, особенно детей и женщин.

Эзотерические и экзотерические мифы были связаны с определенным общественным явлением, которое сопровождалось соответствующим ритуалом. Например, при переводе юношей в класс мужчин совершался возрастной посвятительный обряд – посвящаемым сообщались мифы, содержание которых ранее им было неведомо. На основе самих посвятительных обрядов возникли специфические мифологические представления, например появился образ духа, который считался учредителем и покровителем возрастных посвящений.

Расщепление религиозно-мифологических образов на эзотерические и экзотерические характерно для некоторых племенных культов и для древних национальных религий. В современных мировых религиях различие между этими двумя категориями мифов практически исчезает, так как религиозно-мифологические представления, превратившись в религиозные догматы, становятся необходимым и обязательным для всех предметом веры.

При рассмотрении вопроса о соотношении религии и мифологии следует учитывать, что роль религии в первобытном обществе в значительной мере отличается от ее роли в классовом обществе. В условиях развития последнего мифология подверглась существенному изменению.

Из-за смешения мифологических сюжетов и мотивов персонажи мифов (боги, полубоги, герои, демоны и др.) вступили между собой в сложные взаимоотношения – родственные, супружеские, иерархические. В результате появились целые генеалогии богов, образы которых ранее не были связаны друг с другом. Характерным примером политеистического пантеона является сложный пантеон великих и малых богов Полинезии и Древней Индии.

То же явление прослеживается и в развитии мифологии Древнего Египта и Вавилонии. В германо-скандинавской мифологии сложился пантеон богов-асов, подчинивших себе другую группу – богов-ванов. В греческой мифологии великие боги разного происхождения образовали иерархический ряд во главе с «отцом богов и людей» Зевсом и расположились по вершинам и склонам фессалийского Олимпа.

Деление общества на классы привело к расслоению мифологии. В Египте, Вавилоне, Греции и Риме появились мифологические сказания и поэмы о богах и героях, которые якобы являлись предками аристократических родов. Свои собственные мифологические сюжеты разрабатывали жрецы. Аристократическая и жреческая мифологии образовали высшую мифологию .

В верованиях народных масс по-прежнему сохранялась так называемая низшая мифология , основу которой составляют представления о разных духах природы – лесных, горных, речных, морских, связанных с земледелием, плодородием земли и растительностью.

Наиболее устойчивой, несмотря на свою грубость и непосредственность, оказалась именно низшая мифология, образы которой дошли до наших дней в произведениях фольклора и поверьях многих европейских народов. Представления же о великих богах, характерные для высшей мифологии, существующие у древних кельтов, германцев и славян, практически полностью исчезли из народной памяти и только частично слились с образами христианских святых.

Мифология сыграла большую роль в развитии различных форм идеологии. Она стала исходным материалом для формирования философии, научных представлений и литературы. Вот почему в науке возникает вопрос о размежевании мифов и близких к ним по жанру и времени создания форм словесного творчества – сказок, героического эпоса, легенд и исторических преданий .

Многие фольклористы указывают на происхождение сказки из мифа. Доказательства этому утверждению исследователи нашли в архаических сказках, сюжеты которых связаны с первобытными мифами, ритуалами и племенными обычаями. Мотивы, характерные для тотемических мифов, присутствуют в сказках о животных. Очевидным также является мифологическое происхождение волшебных сказок, рассказывающих о браке персонажа с животным, которое обладает способностью сбрасывать свою шкуру и принимать человеческий облик. Это сказки о чудесной жене, приносящей удачу своему избраннику и покидающей его из-за нарушения супругом какого-либо запрета.

Сказки о посещении иного мира ради освобождения томящихся там пленниц восходят к мифам, повествующим о странствованиях шаманов или колдунов за душой больного или умершего. Сюжеты мифов, которые характерны для посвятительных обрядов, воспроизводятся в сказках о группе детей, попавших во власть злого духа, чудовища, людоеда и освободившихся благодаря находчивости одного из них.

В волшебной сказке сохраняется важнейшее мифологическое противопоставление «свой – чужой», которое характеризует отношения героя и его антагониста. В сказках оно выражается в таких противопоставлениях, как дом – лес (ребенок – Баба-яга), наше царство – иное царство (молодец – змей), родная семья – чужая семья (падчерица – мачеха) и т. п.

Важной предпосылкой превращения мифа в сказку стал его разрыв с ритуальной жизнью племени.

В результате были отменены всякие запреты на рассказывание мифа, в число его слушателей были допущены непосвященные, в том числе женщины и дети, а это способствовало развитию сознательного и свободного вымысла.

В отличие от мифа, в котором действие разворачивается в первоначальные времена, время и место действия в сказке становятся неопределенными.

Сказочное действие, к примеру, может происходить в тридесятом царстве, в тридевятом государстве в стародавние времена. Понятно, что такого места в реальности не существует.

Деяния сказочных героев утрачивают космологическое значение, они направлены на достижение индивидуального благополучия конкретного персонажа. Так, герой волшебной сказки похищает живую воду для излечения своего отца или добывает огонь для собственного очага, а не ради всеобщего блага.

В отличие от мифологических героев сказочные персонажи не наделены магическими силами. Успех героя не зависит от соблюдения им каких-то магических предписаний или от обретения магических способностей. Чудесные силы как бы оторваны от него. Они могут помогать герою в достижении цели, действовать вместо него или, наоборот, вредить ему.

В сказке основное внимание уделяется взаимоотношениям между людьми, в том числе и семейным, тогда как в тематике мифов преобладают глобальные вопросы о происхождении мира, человека и земных благ.

Миф и волшебная сказка имеют единую морфологическую структуру, которая представляет собой цепь потерь некоторых космических или социальных ценностей и их приобретение, являющееся результатом определенных действий героя. Однако миф не всегда предполагает счастливый конец, в сказках же, как известно, добро обязательно побеждает зло.

Наконец, на стилистическом уровне важными жанровыми показателями, которые противопоставляют волшебную сказку мифу, являются традиционные сказочные формулы зачинов и концовок. В мифах соответствующие формулы указывают на время первотворения (например, «это было тогда, когда животные еще были людьми» и т. п.). Вместе с тем следует отметить, что прямая речь в сказках несет на себе отпечаток некоторых ритуально-магических элементов, правда, представлены они в схематизированном виде.

Разграничение мифа и исторического предания, легенды вызывает множество разногласий, потому что является в значительной степени условным. К историческим преданиям относятся те произведения народного творчества, в основу которых положены события, действительно имевшие место в истории. Таковы предания, рассказывающие об основании городов (Рима, Киева, Фив и др.), о войнах, видных исторических деятелях и др.

Наглядным примером недостаточности названного признака для разграничения мифа и исторического предания являются мифы Древней Греции. Как известно, в их состав входят различные повествования, нередко написанные в поэтической или драматической форме и рассказывающие об основании городов, о Троянской войне, о путешествии аргонавтов, других важных событиях. Сюжеты многих из этих рассказов основаны на реальных исторических фактах и подтверждены археологическими и другими данными, например раскопками Трои, Микен и др. Однако разграничить исторические предания и собственно мифы очень сложно, тем более что в повествования об исторических событиях нередко включаются образы богов и различных мифологических существ.

Под влиянием мифологии развивался также и героический эпос. В архаических формах героического эпоса – таких, как карело-финские руны, нартовский эпос народов Кавказа, грузинские сказания об Амирани, якутский, бурятский, алтайский, киргизский и шумеро-аккадский эпосы, – четко выражены мифологические элементы. Архаический эпос близок к мифу и по своему языку. Мифологические элементы сохраняются также и в более поздних эпических произведениях – «Рамаяне», «Махабхарате», «Илиаде», германо-скандинавском эпосе, русских былинах и др.

Через сказку и героический эпос с мифологией связана литература, в частности повествовательная. Драма и лирика на первоначальном этапе своего развития также восприняли некоторые элементы мифа непосредственно через ритуалы, народные празднества и религиозные мистерии.

Тесную связь с мифологическими представлениями обнаруживают и первичные научные знания, например древнегреческая натурфилософия, история в изложении Геродота, медицина и др.

Впоследствии, когда закончился процесс выделения из мифологии таких форм общественного сознания, как литература, искусство, политическая идеология и др., они еще долго пользовались мифологическим языком для истолкования своих понятий. В литературе, живописи и пластических искусствах традиционные мифологические сюжеты широко использовались в художественных целях.

Мотивы античной, библейской, а на Востоке – индуистской, буддистской и других мифологий стали источниками не только сюжетов, но и неповторимой образности для поэзии вплоть до XIX века. В XX столетии к мифологии сознательно обращались некоторые направления литературы. Такие писатели, как Дж. Джойс, Ф. Кафка, Т. Манн, колумбиец Г. Гарсия Маркес, А. Ануй и др., не только использовали в своем творчестве традиционные мифы, нередко сильно изменяя их первоначальный смысл, но и создавали собственные мифологические сюжеты, свой язык поэтических символов. Так что без знания мифов невозможно понять сюжеты многих картин, опер, а также образного строя поэтических шедевров.

В заключение всего сказанного можно сделать следующий вывод. Мифология не идентична философии, хотя содержит немало рассуждений о глобальных проблемах бытия. Она не относится к литературным жанрам, хотя ей принадлежит заслуга создания неповторимых поэтических образов. Мифология не тождественна религии, но включает в себя различные культы и обряды, посвященные богам. Ее нельзя назвать историческим повествованием, хотя многие мифы рассказывают об исторических событиях. Можно с полной уверенностью утверждать, что мифология – это нечто универсальное, первая мировоззренческая система, которая призвана ответить на самые разные вопросы, поэтому включает в себя множество разнообразных компонентов.

Ценность мифологии состоит еще и в том, что она представляет собой огромный пласт культурного развития, через который прошло все человечество, важнейшее явление мировой истории, которое составляло основу духовной жизни на протяжении многих тысячелетий.

В разных исторических сочинениях и трактатах приводятся разные списки легендарных властителей и императоров Китая, которые рассматриваются первопредками китайцев. Наиболее часто встречаются ссылки на следующих властителей: Фуси, Шеньнун и Хуанди.
Фуси , Паоси, Баоси в самых ранних мифах являлся богом охоты и рыболовства. На могильных барельефах первых веков н.э. в провинциях Шаньдун, Цзянсу, Сычуань Фуси и его сестра Нюйва изображены в виде пары сходных существ с туловищами человека и переплетёнными хвостами змеи (дракона) . Конфуцианские философы превратили Фуси в государя, правившего с 2953 по 2852 г. до н.э.
Шеньнун являлся покровителем земледелия и медицины. Его также называли Яньди и Яован. Он имел змеиное тело, человеческое лицо и зелёный цвет кожи, «подобно цвету травы». Иногда его изображали с маленькими рожками на голове. Шеньнуна почитали как государя, правившего с 2852 по 2737 г. до н. э.
Хуанди считался олицетворением магических сил земли, гармонии и порядка. Считалось, что Хуанди был огромного роста (около 3 м). По одним данным, он имел лик дракона, по другим – выглядел как вполне нормальный человек, только очень высокий. По традиции, Хуанди правил с 2697 по 2597 г. до н.э.
Перечень пяти легендарных императоров Китая зависит от источника. Согласно версии китайского историка Сыма Цяна (145 или 135 – 90 гг. до н.э.), это уже знакомый нам Хуанди, Чжуань-сюй, Ди Ку или просто Ку, Яо и Шунь.
В конфуцианской историографической традиции даётся характеристика Чжуань-сюйя как внука или правнука Хуанди, - правившего в 2513-2435 гг. до н.э ., используя магическую силу воды. В самых ранних мифах Чжуань-сюй рассматривался богом времени. В облике Чжуань-сюйя прослеживаются архаические черты, отраженные в нерасчленённости частей тела, конечностей и т. п. (сросшиеся ноги, рёбра, брови). По одной легенде, у его отца Хань-лю была «шея длинная, уши маленькие, лицо человека, но со свиным рылом, тело единорога - цилиня, обе ноги срослись вместе и напоминали копыта свиньи… Обликом Чжуань-сюй немного напоминал своего отца» .
Ди Ку считался правнуком Хуанди и братом Чжуан-сюя и правил, согласно традиции, с 2435 по 2366 до н.э . Он изображался существом с птичьей головой и туловищем обезьяны. У него была только одна нога, а на голове – рога.
Яо , якобы правивший с 2357 г. до 2255 год до н. э ., сочетал в своём образе божественные и человеческие черты. Носил также имена Ди Яо, Фан-сюнь, Тан Яо. В некоторых источниках считался вторым сыном Ди Ку. По мнению японского учёного Митараи Масару, он первоначально был одним из солнечных божеств и мыслился в облике птицы , и лишь в более поздних мифах превратился в земного императора.
Одной из основных заслуг Яо перед человечеством было то, что он, построив с помощью правнука Хуанди дракона Гуня многочисленные дамбы и каналы, сумел остановить и утихомирить всемирный потоп , грозивший уничтожить всё живое на Земле.
Шунь считался одним из величайших императоров Китая, живших до всемирного потопа. Согласно традиции, он правил с 2254 по 2206 гг. до н.э.
В некоторых источниках в число легендарных императоров Китая включаются Шао-Хао (2596 - 2514 до н.э.), Ди Чжи (2365 - 2358 до н.э.) и Юй (2205 – 2197 гг. до н.э.).
Юй прославился тем, что усмирил всемирный потоп (второй или третий, в китайском летоисчислении).

Периодизация истории Земли и человечества у древних корейцев

Согласно древним записям «Самгук юса» («Хроникам Трех королевств») буддийского монаха Ирена (XIII в.), сын небесного императора Хвануна (сына Верховного небесного правителя Ханыля), Тангун, основавшего королекство Древний Чосон, начал править в 2333 году до н. э . По описанию в «Тонгук Тоннам« (1485) это случилось на 50 году правления китайского императора Яо. Другие источники приводят другие даты, но все они единогласны в том, что начало царствования Тангуна приходилось на времена правления Яо (2357-2255 гг. до н.э. ). По одним источникам Тангун прожил 1908 лет, по другим («Ындже сиджу« Квон Нама, XV в.) – 1048 лет.