Анализ некоторых идиллий («Цефиз» и «Друзья»). Анализ стихотворения пушкина дельвигу

Антон Антонович Дельвиг (1798-1831 гг.) родился в Москве, в семье генерал-майора, происходившего из обедневшего рода прибалтийских немецких баронов. В 1811 году Дельвиг поступил в Царскосельский лицей, где сблизился с Пушкиным; учился он лениво, но рано начал писать стихи, и уже в1814 году они появились в печати, в «Вестнике Европы» («На взятие Парижа» - за подписью Русский). В 1818 г. избран в Вольное общество любителей словесности, наук и художеств. В поэзии выступил оригинальным продолжателем неоклассической традиции (К. Н. Батюшкова, А. Х. Востокова и др.). Альманах «Северные цветы» (1824-1830 гг.), издававшийся Дельвигом в соавторстве с Пушкиным, стал одним из самых успешных и долговечных альманахов в Российской Империи. Основные жанры его лирики - подражания древнегреческим поэтам (идиллии) и стихи в духе русских народных песен. Дельвиг одним из первых в русской поэзии разработал форму сонета; широко пользовался гексаметром, элегическими дистихами, имитациями народных размеров.

Как было отвечено ранее, на своем пути к осознанию и принятию этических норм античности Дельвиг нередко обращался к жанру идиллии. Представление о далекой исторической эпохе, о мире души и особенностях отношений идиллических героев Дельвиг сформировал еще на раннем этапе творчества. В своих исканиях Дельвиг нередко обращался к признанному мастеру жанровой формы идиллии - древнегреческому поэту Феокриту.

Интерес Дельвита к анакреонтической тематике, отразившийся в целом ряде ею произведений, был во многом обусловлен общим кризисом классицизма с его ориентацией на общечеловеческое начало, безразличием к индивидуальности человека.

Отсутствие исторических деталей, бытовой конкретики, использование для номинации героев в качестве особого средства поэтизации имен в древнегреческом стиле свидетельствовали о том, что гедонистический мир для Дельвига являлся в отвлеченным миром идей.

Дня анакреонтических произведений Дельвига характерна оптимистическая трактовка смерти. Именно смерть, наряду с любовью, является основной темой большинства идиллий автора. Чтобы понять, как образы смерти и любви переплетаются в идиллическом творчестве Дельвига, следует обратиться к его стихотворению «Идиллия (Некогда Титир и Зоя...)» (1827 г.). Написанное гекзаметром, оно является гимном прекрасной и вечной любви на фоне чудных видов. Раскрыть мотив светлого и безграничного чувства помогли Дельвигу образы Филемона И Бавкиды из «Метаморфоз» Овидия, которым боги позволили умереть в один день, превратив их после смерти в растущие из одного корня деревья. Скоротечность жизни не вызывает у Дельвига чувства скорби, столь характерного для Батюшкова и Жуковского. Мотив смерти не становится трагичным и в «Идиллии», ведь, несмотря на то, что Титир и Зоя погибают, любовь их лишь умножается, сливаясь с природой. Имена, начертанные героями на платанах, становятся ее символами, а вся жизнь от юности до старости - одним прекрасным мигом любви.

Тема любви становилась одной из основных во многих идиллиях Дельвига. К примеру, в идиллии “Конец золотого века” (1828 г.) городской юноша Мелетий полюбил прекрасную пастушку Амариллу, но не сдержал клятв верности. И тогда всю страну постигло несчастье. Трагедия коснулась не только Амариллы, которая потеряла разум, а потом утонула, – померкла красота Аркадии, потому что разрушилась гармония между людьми и между человеком и природой. И виноват в этом человек, в сознание которого вошли корысть и эгоизм. Обращаясь в идиллии «Конец золотого века» к мотиву ухода патриархального уклада, на смену которому пришло время меркантильности, Дельвиг размышлял о своей исторической эпохе, когда поэзия все более уходила из жизни, уступая место хладнокровному расчету «железного века», приводившего к «разрушению гармонической цельности человека» (противостояние Дельвига «промышленному направлению» русской литературы во главе с Булгариным). С образом «золотого» века непосредственно связано представление об Аркадии – утопической, идеальной стране, населенной пастухами, неиспорченном мире радостей и печалей, восторгов и разочарований. Аркадия, определенная Дельвигом в качестве места действия в «Конце золотого века», становится такой же иллюзией, как и сам «золотой» век. «Конец золотого века», раскрывающая мотив рокового влияния цивилизации на аркадские нравы, по праву считается лучшей идиллией Дельвига.

Таким образом, несмотря на то, что литературное наследие Дельвига невелико, его идиллии остаются памятником эстетических идей пушкинской литературной эпохи.

В эти же годы Дельвиг работает над возрождением жанра, почти исчезнувшего из русской поэзии, - идиллии . Подражания древним, произведения в античном духе были любимы им еще в Лицее. Преподаватель словесности Н.Ф. Кошанский поощрял своих питомцев писать стихи. Интерес Дельвига к античности в Лицее также развивался под непосредственным влиянием Кошанского, переводчика древних поэтов, автора нескольких изданий классических писателей, главного проповедника античности в среде лицеистов. Несомненно, лицейским преподаванием, в определенной степени, можно объяснять интерес юного поэта к античной мифологии и его увлечение античными поэтами. В своих идиллиях 1820-х гг. Дельвиг стремится к воссозданию мира античности, «золотого века», где царили гармония, счастье, где человек был совершенен. Дельвиг воспевает естественные человеческие чувства, не идеализируя скудное и скромное существование. Любой человек, по убеждению поэта, достоин благ и наслаждений. Земная жизнь многогранна и прекрасна. Наслаждайтесь ею, - как бы призывает поэт. И эти мысли - новые в традиционном жанре.

Идиллии Дельвига - это не стилизация ради стилизации. «Какую силу воображения должно иметь, дабы так совершенно перенестись из XIX столетия в золотой век, и какое необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию сквозь латинские подражания или немецкие переводы. Эту роскошь, эту негу, эту прелесть», - писал Пушкин о Дельвиге.

Тематика идиллий Дельвига - это сфера простых человеческих чувств - взаимное уважение, дружба, любовь. Не случайно в идиллиях «Цефиз» и «Дамон» встретится одна и та же строчка: «Здесь проходчиво все - одна непроходчива дружба». Дружба - это то чувство, которое помогает человеку вынести все беды:

Много опытов прежних Боги на нас насылали.

Мы дружбою все усладили.

Герой идиллий Дельвига - старец, познавший земные радости и не страшащийся смерти, вызывает у молодежи желание ему подражать:

(...) О боги, -

Молились, - пошлите вы нам добродетель и мудрость!

Пусть весело встретим мы старость, подобно Дамону!

Пусть также без грусти, но с тихой улыбкой скажем:

«Бывало, любили меня, а нынче не любят!»

Вероломство и предательство в дружбе и измена любимой девушке приводят к концу золотого века - эта мысль прозвучала в идиллии «Конец золотого века» (1828) : «...Точно, мы счастливы были, и боги любили счастливых: / Я еще помню оное, светлое время! Но счастье / (После узнали мы) гость на земле, а не житель обычный... / Ах, путешественник, горько ты плачешь! Беги же! / В землях иных ищи ты веселья и счастья! Ужели / В мире их нет, и от нас от последних их позвали боги!»

Еще в Лицее у Дельвига возникла идея создать русскую идиллию о герое-солдате, участнике Отечественной войны 1812 года. Замысел был осуществлен в 1829 году, когда была написана идиллия «Отставной солдат» . Дельвиг отказывается от привычного гекзаметра, прибегает к пятистопному ямбу, употребляет разговорную речь («уши вянут», «свое житье-бытье», «свежо нам стало», «убрались все, как святочные хари», «варили щи», «тележка скачет») - подобные выражения невозможно встретить в идиллиях современников Дельвига - Николая Ивановича Гнедича и Владимира Ивановича Панаева.

В своих идиллиях Дельвиг не смешивает греческие и русские мотивы. Его герои носят греческие имена (Филинт, Хлоя, Микон), живут в идиллическом мире вместе с греческими божествами (Аполлоном, Палладой, Гефестом) и привычными героями греческой мифологии (Дафной, Фавном).

ХУДОЖЕСТВЕННОГО L1J ТЕКСТА

«Славянин молодой, грек духом, а родом германец»

(Лингвопоэтический анализ а.т. грязнова русской идиллии А. А. Дельвига Москва «Отставной солдат»)

«...Он не был оценен при раннем появлении на кратком своем поприще; он еще не оценен и теперь, когда покоится в своей безвременной могиле», - писал о бароне Дельвиге Пушкин. Слова его в чем-то справедливы и до сих пор, хотя в литературной жизни России первой трети XIX в. Антон Антонович Дельвиг (1798-1831) играл видную роль. Так, «великого Пушкина первым услышал и оценил Антон Дельвиг. По-видимому, тайком от автора он отправил в «Вестник Европы» стихотворение «К другу стихотворцу», появившееся в июльской книжке за 1814 год. Это была самая первая пушкинская публикация»1. Закончив Лицей и став полноправным членом нескольких литературных обществ, Дельвиг принял деятельное участие в издании альманахов, которые в первой трети XIX в. определяли основные направления культурой жизни России. И издания, редактируемые Дельвигом («Северные цветы» и «Литературная газета»), были чрезвычайно популярными, ведь в них печатались произведения наиболее талантливых авторов, в том числе - анонимно - стихи сосланных на каторгу поэтов-декабристов.

1 Кунин В.В. Антон Антонович Дельвиг//

Друзья Пушкина. Переписка. Воспоминания. Дневники: В 2-х т. - М., 1986. -Т. 1. - С. 181.

Радение о развитии русской культуры играло важную роль не только в литературной деятельности барона, но и в его повседневной жизни. По воспоминаниям кузена поэта, А.И. Дельвига, в петербургском доме его двоюродного брата проходили вечера, где «говорили по-русски, а не по-французски, как это было тогда принято в обществе <...> обработка нашего языка много обязана этим литературным собраниям»2.

Число написанных Дельвигом стихов невелико. Но можно ли по количеству стихов судить о таланте поэта? Думается, нет. Один из первых критиков Дельвига И.В.Киреевский, определяя его место в русской литературе, поставил поэта в один ряд с Боратынским и Пушкиным. Киреевский объективно оценил талант Дельвига, поняв истинное значение его творчества для развития национальной литературы: «Дельвиг писал немного и печатал еще менее; но каждое произведение его дышит зрелостию поэтической мечты и доконченностью классической отделки. Его подражания древним более, чем все русские переводы и подражания, проникнуты духом древней простоты, греческою чувствительностью к пластической

2 Цнт. по изд.: Друзья Пушкина. Переписка. Воспоминания. Дневники. - Т. 1. - С. 218-219.

красоте и древнею, детскою любовью к чистым идеалам чувственного совершенства. Но та поэзия, которою исполнены русские песни Дельвига, ближе к русскому сердцу; в этих песнях отзывается гармоническим отголоском задумчивая грусть и поэтическая простота наших русских мелодий>3. В противоположность Киреевскому, считавшему венцом лирики A.A. Дельвига его песни, А.С.Пушкин отводил эту роль идиллиям поэта, считая их наиболее ярким проявлением его «прекрасного таланта»: «Идиллии Дельвига для меня удивительны. Какую силу воображения должно иметь, дабы так совершенно перенестись из 19 столетия в золотой век, и какое необыкновенное чутье изящного, дабы так угадать греческую поэзию сквозь латинские подражания или немецкие переводы, эту роскошь, эту негу, эту прелесть...»4.

Парадоксально, но в литературном наследии Дельвига есть произведение, которое отражает все перечисленные качества личности литератора - поэта и человека. Они нашли воплощение в русской идиллии «Отставной солдат» (1829), где слились воедино стремление к высоким античным образцам, радение о судьбах Отечества и его культуры, прекрасная русская душа поэта-патриота и тонкий юмор. История появления русской идиллии достаточно подробно рассмотрена в работах В.Э. Вацуро, в то время как язык именно этого стихотворения еще не становился предметом специального лингвопоэтического исследования.

Для правильного понимания места русской идиллии Дельвига в литературном процессе первой трети XIX в. уточним конститутивные признаки этого жанра. По определению В.И. Даля, «идиллия, ж. небольшой рассказец, поэма мечтательного сельского быта. Идиллический, к сему роду словесности относящийся». Таким образом, характерными признаками

Киреевский И.В. Избранные статьи.

М.. 1984. - С. 98-99.

" Друзья Пушкина. Переписка. Воспомина-

ния. Дневники. - Т. 1. - С. 207.

идиллии, заимствованными из античной литературы, являются изображение сельских пейзажей, пастушеского быта, простых и незатейливых радостей жизни, утверждение вневременных ценностей: красоты природы, любви, дружбы, гуманного отношения к окружающим. В русской литературе первой трети XIX в., как и в литературах других европейских стран, например немецкой, жанр идиллии был чрезвычайно популярен. Поэты, следуя античным канонам жанра, одновременно адаптируют его к условиям национальных литератур. Русскими литераторами «выдвигается проблема создания национального - с оглядкой на "простонародного" Феокрита - эквивалента античному жанру, и свои варианты "русской" идиллии предлагают: основной оппонент Панаева -Н. И. Гнедич, создающий героизированный образ современного ему крестьянина ("Рыбаки", 1822), сам Панаев, стилизующий народную песню ("Обманутая", 1822); Ф.Н. Глинка ("Славянская идиллия", "Болезнь Милавы", 1823; "Славянская эклога", 1823). "Простонародные" идиллии пишут А. А. Дельвиг ("Отставной солдат", 1829) и П.А. Катенин ("Дура", 1835)»5. Оказавшись в гуще литературной полемики, Дельвиг выступает как экспериментатор: с одной стороны, он создает идиллии в древнегреческом духе, с другой - пробует приспособить жанр к отечественному материалу. При этом он максимально усложняет свою задачу, создает произведение, в основу которого положены события недавнего исторического прошлого (Отечественной войны 1812 г.). В своем произведении он использует «белый пятистопный ямб, стих романтических трагедий, придающий идиллии характер драматического отрывка»6. О том, что А. Дельвиг напряженно размышлял о назна-

1 Юрченко Т.Г. Идиллия//Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М., 2001.-С. 290.

*Томашевский Б.В. Предисловие редактора //Дельвиг A.A. Ноли. собр. стихотворений (Библиотека поэта: Большая серия). - Л., 1959. - С. 329.

чении и путях развития драмы, свидетельствует его статья «Борис Годунов» (1831): «Единственный недостаток поэмы "Полтава", по нашему мнению, заключается в лирической форме. Предмет сей следовало бы вставить в драматическую раму. Сколько превосходных сцен остались неразвитыми потому только, что лирическая поэзия намекает, а не досказывает»7.

Следуя этому убеждению, Дельвиг в своей идиллии придал лирическому тексту черты драмы, что способствовало углублению характеров, усилению конфликта. По наблюдениям В.Э. Вацуро, композиция русской идиллии в самых общих чертах была заимствована А. Дельвигом из произведения немецкого поэта Гельти «Костер в лесу» ("Der Feuer im Walde", 1774)8. Однако это не мешает воспринимать стихотворение Дельвига как самоценное произведение.

На первый взгляд произведение отвечает основным требованиям жанра: его героями являются пастухи, стерегущие стадо на опушке леса. Быт их размерен, а сознание патриархально, не случайно в речи крестьян упоминаются домовые, водяные, лешие, существовавшие в народном сознании как неотъемлемая часть окружающей действительности: Я, чай, везде бывал ты, все видал! И домовых, и водяных, и леших, И маленьких людей, живущих там, Где край земли сошелся с краем неба, Где можно в облако любое вбить Крючок иль гвоздь и свой кафтан

повесить.

Однако первое впечатление при внимательном чтении идиллии сменяется удивлением: в отличие от традиционных образов, характеры, созданные Дельвигом в «Отставном солдате», обладают ярко выраженной националь-

7 Друзья Пушкина. Переписка. Воспоминания. Дневники. - Т. 1. - С. 209.

" В.Э. Ваиуро отметил, что Дельвиг совместно с В.К.Кюхельбекером размышлял о том, как избавить русскую литературу от французского влияния. С этой целью он обратил внимание на творческие поиски немецких авторов, чьими достижениями в дальнейшем руководствовался неоднократно.

ной и социальной спецификой, что отчетливо проявляется на фоне точной хронологии и топографии изображаемых в произведении событий.

Средством достижения такой точности становится употребление топонимов. Помимо своего основного назначения, топонимы в идиллии Дельвига несут дополнительную информативную нагрузку, позволяющую больше узнать о главном герое и о времени происходящего. Так, в речи отставного солдата упоминается Курск, в окрестностях которого он встречается с пастухами и рядом с которыми живет он сам. Известно, что в войне 1812 г. жители Курска участвовали в сражениях под Бородином, Тарутином и под Малым Ярославцем. Куряне снабжали русскую армию оружием, продовольствием, одеждой, обувью. Эта фоновая информация дополняет портрет персонажа.

Чтобы точнее обозначить время описываемых событий, Дельвиг использует такие топонимы, как Литва, Вильно (Вильнюс), Петербургу Москва, Париж. Так, упоминание солдатом Литвы и Вильно позволяет примерно установить время его появления под Курском: известно, что русские войска заняли Вильно 28 ноября 1812 г., а поскольку нашего героя «с год лекаря и тем и сем лечили», то он добрался до места действия в 1814 г. (на костылях раньше не доберешься). Уточнить время действия идиллии помогает сцена появления офицера, обращающегося к солдату со словами: «Снеси ж к своим хорошее известье: Мы кончили войну в столице вражьей, В Париже русские отмстили честно Пожар Московский!..» Как следует из исторических хроник, 8 (20) апреля 1814 г. Наполеон был отправлен на Эльбу, 11 (23) апреля того же года Франция подписала соглашение о прекращении военных действий, а 26 апреля 1814 г. был отслужен молебен в Знаменском соборе. Йсходя из этого, художественное время стихотворения можно определить как промежуток между 23 и 26 апреля 1814 г.

ТЕЙМБУХ Е.Ю. - 2010 г.

Страница 4

Для создания античного колорита, Дельвиг не прибегает к археологическим и историческим реалиям, не стремится удивить своей осведомленностью в античной мифологии или античном быте. Он передаёт дух античности простыми намёками. Так, древний грек, думал, что богов нужно благодарить. За посланную ими любовь, и Титир и Зоя посвещают деревья Эроту.

Анализ некоторых идиллий («Цефиз» и «Друзья»).

В идиллии «Цефиз» нежная и бескорыстная дружба увенчивается даром: Филинту понравились плоды с груши, и Цефиз с радостью дарит ему дерево, обещая укрывать его от холода: «Пусть оно для тебя и цветёт и плодами богатеет!». Старый Филинт вскоре умер, но Цефиз не изменил прежнему чувству: он похоронил своего друга под его любимой грушей, а «холм увенчал кипарисом» - его деревом скорби. Сами эти деревья, вечно живой кипарис и плодоносящая груша, стали символами не умирающей дружбы, духовной чистоты и человечности.

В «священном листьев шептание» Цефиз слышал благодарность Филинта, а природа одаривала его благовонными плодами и прозрачными гроздями. Так духовная красота Цефиза тонко слилась в идилии с красотой и щедростью природы.

Природа и народная среда воспевают в людях благородство, укрепляют их дух и нравственные силы. В труде и на лоне природы человек становится духовно богатым, умеющим наслаждаться истинными ценностями жизни – дружбой, любовью, красотой, поэзией.

В идиллии «Друзья» весь народ от мала до велика живёт в согласии. Ничто не нарушает его безмятежного покоя. После трудового дня, когда «вечер осенний сходил на Аркадию», «вокруг двух старцев, друзей знаменитых» - Полемона и Дамета, - собрался народ, чтобы ещё раз полюбоваться их искусством определять вкус вин и насладиться зрелищем верной дружбы. Привязанность друзей родилась в труде, а самый их труд – чудный дар природы.

Отношения любви и дружбы выступают у Дельвига мерилом ценности человека и всего общества. Ни богатство, ни знатность, ни связи определяют достоинства человека, а простые, интимные чувства, их цельность и чистота. И конец «золотого века» наступает, когда они рушатся, когда исчезает высокая духовность.

Заключение.

«Добрый Дельвиг», «Мой парнасский брат» - называл любимого друга Пушкин, и эти славные титулы навечно останутся за поэтом своеобразного, неподдельного лирического дарования. Дельвигу, воспевшему красоту земного бытия, радость творчества, внутреннюю свободу и достоинство человека, принадлежит почётное место среди звёзд пушкинской плеяды.

Литература:

1. Большой энциклопедический словарь (том 8).

2. Лирика А. А. Дельвига.

3. Л. А. Черейский. Пушкин и его окружение. С-П: Наука, 1989 г.

План.

1. Общие сведения о Дельвиге. . . . . 1

2. Семья Дельвига. . . . . . . 6

3. Первые поэтические опыты. . . . . 7

А. А. Дельвиг (1798-1831)

В отличие от Вяземского, лицейский и послелицейский товарищ Пушкина Антон Антонович Дельвиг облек свой романтизм в классицистические жанры. Он стилизовал античные, древнегреческие и древнеримские стихотворные формы и размеры и воссоздавал в своей лирике условный мир древности, где царствуют гармония и красота. Для своих античных зарисовок Дельвиг избрал жанр идиллий и антологических стихотворений. В этих жанрах Дельвигу открывался исторически и культурно-определенный тип чувства, мышления и поведения человека античности, который являет собой образец гармонии тела и духа, физического и духовного (“Купальницы”, “Друзья”). “Античный” тип человека Дельвиг соотносил с патриархальностью, наивностью древнего “естественного” человека, каким его видел и понимал Руссо. Вместе с тем эти черты - наивность, патриархальность - в идиллиях и антологических стихотворениях Дельвига заметно эстетизированы. Герои Дельвига не мыслят свою жизнь без искусства, которое выступает как органическая сторона их существа, как стихийно проявляющаяся сфера их деятельности (“Изобретение ваяния”).
Действие идиллий Дельвига развертывается обычно под сенью деревьев, в прохладной тишине, у сверкающего источника. Поэт придает картинам природы яркие краски, пластичность и живописность форм. Состояние природы всегда умиротворенное, и это подчеркивает гармонию вне и внутри человека.
Герои идиллий и антологий Дельвига - цельные существа, никогда не изменяющие своим чувствам. В одном из лучших стихотворений поэта - “Идиллия” (Некогда Титир и Зоя под тенью двух юных платанов…) - восхищенно рассказывается о любви юноши и девушки, сохраненной ими навеки. В наивной и чистой пластической зарисовке поэт сумел передать благородство и возвышенность нежного и глубокого чувства. И природа, и боги сочувствуют влюбленным, оберегая и после их смерти неугасимое пламя любви. Герои Дельвига не рассуждают о своих чувствах - они отдаются их власти, и это приносит им радость.
В другой идиллии - “Друзья” - весь народ от мала до велика живет в согласии. Ничто не нарушает его безмятежного покоя. После трудового дня, когда “вечер осенний сходил на Аркадию”, “вокруг двух старцев, друзей знаменитых” - Палемона и Дамета - собрался народ, чтобы еще раз полюбоваться их искусством определять вкус вин и насладиться зрелищем верной дружбы. Привязанность друзей родилась в труде. Отношения любви и дружбы выступают в поэзии Дельвига мерилом ценности человека и всего общества. Не богатство, не знатность, не связи определяют достоинство человека, а простые личные чувства, их цельность и чистота.
Читая идиллии Дельвига, можно подумать, что он явился запоздалым классицистом в романтическое время. Самые темы, стиль, жанры, размеры - все это взято у классицистов. И все-таки причислять Дельвига к классицистам или сентименталистам, которые тоже культивировали жанр идиллий (В. И. Панаев), было бы ошибочно. Дельвиг, прошедший школу Жуковского и Батюшкова, также был романтиком, который тосковал по утраченной античности, по патриархальности, по “естественному” человеку, по условному миру классической стройности и гармонии. Он был разочарован в современном обществе, где нет ни настоящей дружбы, ни подлинной любви, где человек чувствовал разлад и с людьми, и с самим собой. За гармоничным, прекрасным и цельным миром античности, о которой сожалеет Дельвиг, стоит лишенный цельности человек и поэт. Он озабочен разобщенностью, разрозненностью, внутренней дисгармонией людей и страшится будущего.
С этой точки зрения идиллии и антологические стихотворения Дельвига противостояли как классицистическим, так и сентиментальным образцам этих жанров. Они считались высокими художественными достижениями поэзии русского романтизма и одним из лучших воплощений духа античности, древней поэзии, ее, по словам Пушкина, “роскоши”, “неги”, “прелести более отрицательной”, чем положительной, “которая не допускает ничего напряженного в чувствах; тонкого, запутанного в мыслях; лишнего, неестественного в описаниях!”.
Дельвиг внес в жанры идиллии и антологического стихотворения несвойственное ему содержание - скорбь о конце “золотого века”. Подтекст его восхитительных идиллий, наивных и трогательных своей жизнерадостностью, коренился в чувстве тоски по утраченной былой гармонии между людьми и человека с природой. В нынешнем мире под покровом гармонии таится хаос, и потому прекрасное хрупко и ненадежно. Но потому же и особенно дорого. Так в идиллию проникают элегические мотивы и настроения. Ее содержание становится драматичным и печальным. Дельвиг ввел в идиллию трагический конфликт - крушение патриархально-идиллического мира под воздействием городской цивилизации - и тем самым обновил жанр.
В идиллии “Конец золотого века” городской юноша Мелетий полюбил прекрасную пастушку Амариллу, но не сдержал клятв верности. И тогда всю страну постигло несчастье. Трагедия коснулась не только Амариллы, которая потеряла разум, а потом утонула, - померкла красота Аркадии, потому что разрушилась гармония между людьми и между человеком и природой. И виноват в этом человек, в сознание которого вошли корысть и эгоизм. Идиллического мира теперь нет в Аркадии. Он исчез. Больше того: он исчез повсюду. Вторжение в идиллию романтического сознания и углубление его означало гибель идиллии как жанра, поскольку утратилось содержательное ядро - гармонические отношения людей между собой и внешним миром.
Пушкин соглашался с Дельвигом: прекрасное и гармоничное подвержены гибели и смерти, они преходящи и бренны, но чувства, вызванные ими, вечны и нетленны. Это дает человеку силу пережить любую утрату. Кроме того, жизнь не стоит на месте. В ходе исторического движения прекрасное и гармоничное возвращаются - пусть даже в ином виде, в ином облике. Трагические моменты столь же временны, как и прекрасные. Печаль и уныние не всевластны. Они тоже гости на этой земле.
В такой же степени, как и в идиллиях, Дельвиг явился романтиком и в своих народных песнях. В духе романтизма он обращался к народным истокам и проявлял интерес к древней национальной культуре. Если для воссоздания “античного” типа и миросозерцания он избрал жанр идиллий, но для “русского” типа и миросозерцания - жанр русской песни.
Песни Дельвига наполнены тихими жалобами на жизнь, которая делает человека одиноким и отнимает у него законное право на счастье. Песни запечатлели мир страданий простых русских людей в печальных и заунывных мелодиях (“Ах, ты ночь ли…”, “Голова ль моя, головушка…”, “Скучно, девушки, весною жить одной…”, “Пела, пела, пташечка…”, “Соловей мой, соловей…”, “Как за реченькой слободушка стоит…”, “И я выйду на крылечко…”, “Я вечор в саду, младешенька, гуляла...”, “Не осенний частый дождичек…”.
Содержание лирических песен Дельвига всегда грустно: не сложилась судьба девицы, тоскующей о суженом, нет воли у молодца. Любовь никогда не приводит к счастью, а приносит лишь неизбывное горе. Русский человек в песнях Дельвига жалуется на судьбу даже в том случае, когда нет конкретной причины. Грусть и печаль как бы разлиты в воздухе, и потому человек их вдыхает и не может избежать, как не в силах избавиться от одиночества.
В отличие от своих предшественников Дельвиг не обрабатывал народные песни, превращая их в литературные, а сочинял свои, оригинальные, воссоздавая формы мышления и поэтику подлинных фольклорных образцов. Свои песни Дельвиг наполнял новым, чаще всего драматическим содержанием (разлука, несчастная любовь, измена).
Русские песни создавались по аналогии с антологическим жанром и отличались такой же строгостью, выдержанностью и сдержанностью поэтической речи. И хотя Дельвиг эстетизировал язык песен в соответствии с нормами поэтического языка 1820-х годов, ему удалось уловить многие специфические черты поэтики русского фольклора, в частности, принципы композиции, создания атмосферы, отрицательные зачины, символику и пр. Среди русских поэтов он был одним из лучших знатоков и интерпретаторов народной песни. Его заслуги в песенном жанре ценили Пушкин и А. Бестужев.
Из других жанровых форм в творчестве Дельвига были продуктивны жанры сонета и романса.
Тяготением к строгим классицистическим формам можно объяснить, по-видимому, и обращение Дельвига к твердой жанрово-строфической форме сонета, высоким образцом которого является у поэта сонет “Вдохновение”.
Романсы Дельвига (“Вчера вакхических друзей…”, “Друзья, друзья! я Нестор между вами…”, “Не говори: любовь пройдет…”, “Одиноко месяц плыл, зыбляся в тумане…”, “Прекрасный день, счастливый день…”, “Проснися, рыцарь, путь далек…”, “Сегодня я с вами пирую, друзья…”, “Только узнал я тебя…”) сначала писались в сентиментальном духе. В них имитировались приметы фольклорных жанров, но затем Дельвиг устранил в них налет чувствительности, несколько салонной изысканности и искусственной поэтичности. Из немногочисленных элегий Дельвига, положенных на музыку и близких романсу, наиболее известна “Когда, душа, просилась ты…”.
В середине 1820-х годов Дельвиг - уже признанный мастер, занявший прочные позиции в литературной среде. В 1826 г. он выпускает знаменитый альманах “Северные цветы на 1825”, который имел большой успех. Всего было выпущено семь книжек, к которым в 1829 г. присоединился альманах “Подснежник”. В “Северных цветах” печатались близкие Дельвигу, Пушкину и всему пушкинскому кругу литераторы - Вяземский, Баратынский, Плетнев, И. Крылов, Дашков, Воейков, В. Перовский, Сомов, Гнедич, Ф. Глинка, Д. Веневитинов, А. Хомяков, В. Туманский, И. Козлов, Сенковский, В. Одоевский, З. Волконская, Н. Гоголь и др.
В конце 1829 г. Пушкин, Вяземский, Жуковский задумали издавать газету и сделать ее органом своей литературной группы. Редактором и издателем ее стал Дельвиг (первые 10 номеров редактировал Пушкин совместно с О. Сомовым). В ней Дельвиг проявил себя не только как издатель и редактор, но и как видный литературный критик, отличавшийся вкусом и широкими познаниями. Он критиковал романы Булгарина за их антиисторичность и антихудожественность, выступал против “торгового” направления в литературе и “неистовой словесности”. Именно эти тенденции в литературе отвергались пушкинским кругом писателей. Прекращение “Литературной газеты” тяжело подействовало на Дельвига, и он вскоре умер. В пользу братьев Дельвига Пушкин собрал последнюю книжку альманаха “Северные цветы на 1832 год”.