Вечный образ гамлета в трагедии. Шекспировские штудии iv гамлет как вечный образ русской и мировой культуры
У. Шекспир - самый знаменитый писатель Англии. Он был великим поэтом и драматургом и писал в своих произведениях о вечных проблемах, волнующих людей: о жизни и смерти, любви, верности и предательстве. Поэтому и сегодня произведения Шекспира, особенно его трагедии, популярны, хотя он умер почти 400 лет назад.
«Гамлет, принц Датский» - это самая значительная из трагедий
У. Шекспира. Он писал трагедию о средневековом принце, но в ней отразил то, что происходило в Англии в его время. Но значение «Гамлета» не в этом, а в затронутых там проблемах, которые не зависят от времени.
Гамлет - это единый центр, в котором сходятся все линии трагического действия. Это герой, который запоминается. Его слова заставляют сопереживать ему, думать вместе с ним, спорить и возражать или соглашаться с ним. При этом Гамлет - человек думающий и рассуждающий, а не совершающий поступки. Он выделяется среди других героев трагедии: ему, а не королю Клавдию стражники говорят через друга Горацио о появлении Призрака. Он один носит траур по умершему отцу.
Только рассказ Призрака отца побуждает принца-философа к действию. И Гамлет из обычных для Средневековья событий - убийство короля соперником, новое замужество матери, которая «и башмаков еще не износив, в которых шла за гробом», когда «еще и соль ее бесчестных слез на покрасневших веках не исчезла», - делает выводы. Поведение матери, вполне объяснимое, ведь женщине, к тому же жене убитого короля, лишь две дороги - монастырь или замужество, - признак женского предательства. То, что убийство совершил дядя, «улыбчивый подлец», - признак гниения всего мира, в котором расшатались основы - родственные отношения, семейные связи.
Трагедия Гамлета так велика, потому что он не просто смотрит и анализирует. Он чувствует, через свою душу пропускает все факты, принимает их близко к сердцу. Нельзя верить даже самым родным, и цвет траура переносится Гамлетом на все, что его окружает:
Каким докучным, тусклым и ненужным
Мне кажется все, что ни есть на свете!
О мерзость! Этот буйный сад, плодящий
Одно лишь семя; дикое и злое
В нем властвует.
Но страшнее, что ему, человеку, который привык скорее орудовать пером, чем мечом, нужно что-то делать, чтобы восстановить в мире равновесие:
Век расшатался - и скверней всего,
Что я рожден восстановить его!
Единственный доступный путь, который подействует против придворных подлецов и лгунов, - ложь и лицемерие. Гамлет, «гордый ум», «чекан изящества, зерцало вкуса, пример примерных», как говорит о Гамлете его возлюбленная Офелия, обращает против них их же оружие. Он изображает из себя сумасшедшего, во что придворные верят. Речи Гамлета противоречивы, особенно в глазах окружающих придворных, которые привыкли верить тому, что скажет король. Под видом сумасшедшего бреда Г амлет говорит то, что думает, потому что это единственный способ обмануть лицемеров, не умеющих говорить правду. Особенно хорошо это видно в сцене беседы Гамлета с придворными Розенкранцем и Гильденстерном.
Единственный выход для Гамлета - это убийство Клавдия, потому что в его поступках корень всех бед, он втягивает в это всех окружающих (Полония, Розенкранца и Гильденстерна, даже Офелию).
Гамлет борется с собой. Для него невозможно бороться против зла убийством, и он медлит, хотя другого пути нет. В результате он идет против своих внутренних принципов и гибнет от руки Лаэрта. Но со смертью Г амлета гибнет и старый Эльсинор, «буйный сад», где растут лишь зло и предательство. Приезд норвежца Фортинбраса обещает Датскому королевству перемены. Смерть Гамлета в финале трагедии, как мне кажется, необходима. Это воздаяние за грех убийства, за причиненное миру и людям зло (Офелии, матери), за преступление против себя самого. Смерть принца Датского - это выход из порочного круга зла и убийств. У Дании появляется надежда на светлое будущее.
Гамлет - один из вечных образов мировой культуры. С ним связаны понятие «гамлетизм», внутренние противоречия, терзающие человека перед принятием трудного решения. В своей трагедии Шекспир показал борьбу зла и добра, тьмы и света внутри человека. Эта трагедия о многих из нас, и, принимая трудное решение, мы должны помнить о судьбе Гамлета, принца Датского.
Иные считают, что в пьесе показано столкновение отцов и детей, косных родителей и прогрессивно настроенных молодых людей. Это не так. Шекспир не случайно рисует образ молодого Тибальта, ослепленного злобой и не имеющего иной цели, кроме истребления Монтекки. С другой стороны, старый Капулетти, хотя он и не в силах что-либо изменить, признает, что давно пора положить конец вражде. В противовес Тибальту, он желает мира с Монтекки, а не кровавой войны.
Любовь противостоит человеконенавистничеству. Ромео и Джульетта не только восстали против старый взглядов и их отношений. Они дали пример новой жизни. Их не разделяет вражда, их объединяет любовь. Любовь противостоит мещанской косности, во власти которой находятся Капулетти. Это всечеловеческая любовь, рождающаяся от восхищения красотой, от веры в величие человека и желания разделить с ним радость жизни. И это -- глубоко интимное чувство, соединяющее девушку и юношу. Первое неодолимое влечение, которое должно стать последним, потому что мир, окружающий Ромео и Джульетту, еще не созрел для любви.
Есть надежда, что он изменится. В шекспировской трагедии еще нет того ощущения, что свобода попрана и зло проникло во все поры жизни. У героев нет чувства щемящего одиночества, которое потом испытают Отелло, Лир, Кориолан. Их окружают преданные друзья: Бенволио и Меркуцио, готовые отдать жизнь за Ромео, благородный Лоренцо, кормилица, Бальтазар. Герцог, не смотря на то, что он изгнал Ромео, вел политику, которая была направлена против разжигания междоусобиц. «Ромео и Джульетта» -- трагедия, в которой власть не противостоит герою, не является враждебной ему силой.
Гибель вражды
Эскал, герцог Веронский, видит страшную сцену. В фамильном склепе Капулетти лежат мертвые тела Ромео, Джульетты и Париса. Вчера еще молодые люди были живы и полны жизни, а сегодня их унесла смерть.
Трагическая гибель детей примирила, наконец, семейства Монтекки и Капулетти. Но какой ценой достигнут мир! Правитель Вероны делает горестное заключение: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео Джульетте».
Кажется, и двух дней не прошло с тех пор, как герцог возмущался и грозил Ромео «жестокой расплатой», когда были убиты Тибальт и Меркуцио. Мертвых не покараешь, надо было наказать хотя бы одного оставшегося в живых.
Теперь герцог, искренне сожалея о случившемся, по-прежнему стоит на своем: «Одних -- прощенье, кара ждет других». Кого он обирается миловать, кого наказать? Неизвестно. Монарх высказался, выразил свою волю в назидание живущим.
Правительственными мерами он не смог предотвратить трагедию, а теперь уж, когда она свершилась, его строгость ничего не изменит. Герцог надеялся на силу. С помощью оружия он хотел пресечь беззаконие. Он полагал, что страх перед неминуемой карой остановит Монтекки, поднявшего руку на Капулетти, и Капулетти, готового броситься на Монтекки.
Что же, закон был слаб или герцог не смог им воспользоваться? Шекспир верил в возможности монархии и не рассчитывал ее развенчивать. Еще была жива память о войне Алой и Белой роз, принесшей стране столько опустошений. Поэтому драматург старался показать хранителя закона авторитетным человеком, не бросающим слова на ветер. Если иметь в виду авторский замысел, то наше внимание должно привлечь соотнесение борьбы патрицианских семей с интересами государства. Необузданность, своеволие, мстительность, ставшие принципами жизни Монтекки и Капулетти, осуждены жизнью и властью.
Собственно, в этом заключается политико-философский смысл тех сцен, в которых действует герцог. Сюжетное ответвление, на первый взгляд не столь уж существенное, позволяет осмыслить глубже сражение за свободную жизнь и права человека, которые ведут Ромео и Джульетта. Трагедия обретает масштабность, глубину.
Пьеса противится распространенному мнению, будто она представляет собой трагедию любви. Напротив, если иметь в виду любовь, то она торжествует в «Ромео и Джульетте».
«Это пафос любви, -- писал В. Г. Белинский, - потому что в лирических монологах Ромео и Джульетты видно не одно только любование друг другом, но и торжественное, гордое, исполненное упоения признание любви, божественного чувства» . Любовь -- главная сфера жизнедеятельности героев трагедии, это критерий их красоты, человечности. Это знамя, поднятое против жестокой косности старого мира.
Уильям Шекспир - один из самых знаменитых писателей всего времени. Он создал в своих пьесах бесконечные образы, до сих пор волнующие читатели. В своих пьесах он постарался осветить множество проблем, до сих пор остающихся актуальными. Среди самых известных его персонажей - Ромео и Джульетта, Отелло, Макбет и, конечно же, Гамлет.
Гамлет - это персонаж пьесы с одноименным названием. На его судьбе, его внутренних муках, английский поэт пытался показать трагический образ человека, который пытается найти ответы на вечные вопросы жизни и смерти. Гамлет очень хорошо чувствует современную ему действительность. Он глубоко переживает в себе все, что происходит вокруг и именно это не дает ему покоя.
Он задумывается о природе человека.
«Что за мастерское создание - человек! Как благороден разумом! Как беспределен и чуден в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чуден в действии!… Краса вселенной! Венец всего живущего!» — говорит Гамлет. Он считает, что человек может сделать все. Он идеализирует человеческое существо. И именно поэтому Гамлета намного больше разочаровывает собственная несостоятельность и несовершенство: «О, что за дрянь я, что за жалкий раб». Он с презрением относится и ко всему миру, к каждому человеку: «Из людей меня не радует ни один…»
Гамлет с течением пьесы подвергается все большему и большему внутреннему разладу. Он «утратил всю свою веселость, забросил привычные занятия», потому что мир для него стал пустым, бессмысленным, воздух — «мутным и чумным скоплением паров». Гамлет разочаровывается в мире, где царит только зло. Для Гамлета зло - это уже не только Клавдий, убивший его отца и женившийся на его матери, но и весь мир. Гамлета предают самые близкие люди, сначала его родная мать, затем друзья Розенкранц и Гильденстерн, игрушкой в руках отца оказывается и возлюбленная Гамлета Офелия.
Все его предают так или иначе, поэтому Гамлет и считает, что «быть честным при том, каков этот мир, — это значит быть человеком, выуженным из десятка тысяч». Добро и правда исчезли для Гамлета. А вся его страна, наследным принцем которой он является, «Дания - тюрьма… И превосходная со множеством затворов, темниц и подземелий…».
В самом значительном монологе «Быть или не быть - вот в чем вопрос» Гамлет затрагивает практически все проблемы, затронутые в пьесе. Он размышляет о том, стоит ли жизнь борьбы, или стоит подчиниться безумству мира. Стоит ли жить, или легче уснуть, умереть? Стоит ли вообще этот мир, где существует «гнет сильного», «судей медливость», «заносчивость властей и оскорбления, чинимые безропотной заслуге» того, чтобы с ним бороться?
Но эти вопросы остаются открытыми. А вместе с ними остаются открытыми и все те проблемы, показанные на судьбе Гамлета и на его образе. Свои тайны принц Датский уносит в могилу. В конце пьесы он умирает, пронзенные отравленным клинком. Но не умирает его образ, остающийся вечным в мировой литературе.
Размер: px
Начинать показ со страницы:
Транскрипт
1 ШЕКСПИРОВСКИЕ ШТУДИИ IV ГАМЛЕТ КАК ВЕЧНЫЙ ОБРАЗ РУССКОЙ И МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ
2 МОСКОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Институт фундаментальных и прикладных исследований Центр теории и истории культуры МЕЖДУНАРОДНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК (IAS) Отделение гуманитарных наук Русской секции ШЕКСПИРОВСКИЕ ШТУДИИ IV Вл. А. Луков Н. В. Захаров Б. Н. Гайдин ГАМЛЕТ КАК ВЕЧНЫЙ ОБРАЗ РУССКОЙ И МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ Монография Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года Москва Издательство Московского гуманитарного университета 2010
3 ББК 84 (4Вел) Ш41 Ш41 Шекспировские штудии IV: Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н. Гамлет как вечный образ русской и мировой культуры: Монография. Для обсуждения на научном семинаре 23 апреля 2007 года / Отв. ред. Вал. А. Луков; Моск. гуманит. ун-т. Ин-т фундамент. и прикл. исследований. Изд. 2-е, испр. (электронное). М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, с. В монографию, представленную для обсуждения на научном семинаре, включены промежуточные результаты исследования, проводимого в МосГУ в рамках проекта «Принц Датский»: Гамлет как вечный образ русской и мировой культуры (РГНФ, а/к). Работа содержит сравнительный анализ изучения шекспировского образа Гамлета как вечного образа мировой культуры, отразившегося в русской и западноевропейской литературах, процесса шекспиризации в западной эстетической мысли и формирования шекспиризма в русской культуре. Для исследователей проблем социологии культуры, теории культуры, истории мировой литературы, студентов, аспирантов. Ответственный редактор выпуска: доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, академик МАН (IAS) Вал. А. Луков Рецензенты: доктор филологических наук А. Б. Тарасов, доктор филологических наук В. П. Трыков Луков Вл. А., Захаров Н. В., Гайдин Б. Н., Московский гуманитарный университет, 2010.
4 ВВЕДЕНИЕ Гамлет давно признан вечным образом мировой культуры. В галерее вечных образов принц Датский занимает одно из самых видных мест. Несмотря на то, что понятие «вечные образы» получило широкое использование в философской и эстетической критике, оно недостаточно четко определено. Вкладом в теорию вечных образов может стать рассмотрение различных аспектов образа Гамлета в трагедии У. Шекспира, его интерпретаций в западной и русской культурных традициях, его роли в становлении такого феномена отечественной культуры, как «русский Шекспир». Трагедия «Гамлет» стала не только самой близкой для русского читателя, литературных и театральных критиков, актеров и режиссеров, но приобрела значение текстопорождающего художественного произведения, а само имя принца стало нарицательным. Вечный образ сомневающегося Гамлета вдохновил целую вереницу русских писателей, которые, так или иначе, использовали черты его характера в своих литературных произведениях и типах. Гамлет интересовал А. С. Пушкина, будоражил воображение М. Ю. Лермонтова. Выдающуюся роль в русской культуре, в становлении русского самосознания сыграли работы В. Г. Белинского. В известной степени «гамлетизмом» вдохновлялся Ф. М. Достоевский, особый взгляд выразился в оппозиции «Гамлет и Дон Кихот», выдвинутой И. С. Тургеневым, позже получившей в русском са- 3
5 мосознании статус культурной константы 1. Шекспировский «Гамлет» стал не только самой популярной зарубежной пьесой на русской сцене, но и наиболее часто переводимым произведением, способствовавшим становлению русской переводческой школы. (П. А. Вяземский, А. А. Григорьев, А. Н. Плещеев, А. А. Фет, А. А. Блок, Ф. К. Сологуб, А. А. Ахматова, Н. С. Гумилев, О. Э. Мандельштам, М. И. Цветаева, В. Г. Шершеневич, Б. Л. Пастернак, В. В. Набоков, Н. А. Павлович, П. Г. Антокольский, Б. Ю. Поплавский, Д. С. Самойлов, Т. А. Жирмунская, В. С. Высоцкий, Ю. П. Мориц, В. Э. Рецептер и многие другие испытали влияние этого образа шекспироской трагедии.). Принц Датский не оставлял равнодушными членов царской семьи, трагедию Шекспира переводит великий князь Константин Константинович Романов. Образ Гамлета был осмыслен в мировой культуре как в художественной форме («Ученические годы Вильгельма Мейстера» И. В. Гёте, «Черный принц» А. Мёрдок, «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Т. Стоппарда, «Гамлет» П. А. Антокольского и мн. др.), так и в научных исследованиях (Г. Гервинус, Г. Брандес, Е. К. Чемберс, Л. С. Выготский, М. М. Морозов, А. А. Смирнов, Л. Е. Пинский, А. А. Аникст, Б. И. Пуришев, И. Е. Верцман, М. П. Алексеев, Ю. Д. Левин, И. О. Шайтанов, А. В. Бартошевич, И. С. Приходько и мн. др.). 1 О понятии «константа» см.: Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры / 3-е изд., испр. и доп. М.,
6 «ПРИНЦ ДАТСКИЙ»: ГАМЛЕТ КАК ВЕЧНЫЙ ОБРАЗ 2 Вечные образы термин литературоведения, искусствознания, истории культуры, охватывающий переходящие из произведения в произведение художественные образы инвариантный арсенал литературного дискурса. Можно выделить ряд свойств вечных образов (обычно встречающихся вместе): содержательная емкость, неисчерпаемость смыслов; высокая художественная, духовная ценность; способность преодолевать границы эпох и национальных культур, общепонятность, непреходящая актуальность; поливалентность повышенная способность соединяться с другими системами образов, участвовать в различных сюжетах, вписываться в изменяющуюся обстановку, не теряя свою идентичность; переводимость на языки других искусств, а также языки философии, науки и т. д.; широкая распространенность. Вечные образы включены в многочисленные социальные практики, в том числе далекие от художественного творчества. Обычно вечные образы выступают как знак, символ, мифологема (т. е. свернутый сюжет, миф). В их качестве могут выступать образы-вещи, образы-символы (крест как символ страдания и веры, якорь как символ надежды, сердце как символ 2 В написании данного раздела принимал участие Вал. А. Луков. 5
7 любви, символы из сказаний о короле Артуре: круглый стол, чаша святого Грааля), образы хронотопа пространства и времени (всемирный потоп, Страшный суд, Содом и Гоморра, Иерусалим, Олимп, Парнас, Рим, Атлантида, платоновская пещера и мн. др.). Но основными остаются образы-персонажи. Источниками вечных образов стали исторические лица (Александр Македонский, Юлий Цезарь, Клеопатра, Карл Великий, Жанна д Арк, Шекспир, Наполеон и др.), персонажи Библии (Адам, Ева, Змей, Ной, Моисей, Иисус Христос, апостолы, Понтий Пилат и др.), античных мифов (Зевс Юпитер, Аполлон, музы, Прометей, Елена Прекрасная, Одиссей, Медея, Федра, Эдип, Нарцисс и др.), сказаний других народов (Осирис, Будда, Синдбад-мореход, Ходжа Насреддин, Зигфрид, Роланд, баба Яга, Илья-Муромец и др.), литературных сказок (Перро: Золушка; Андерсен: Снежная королева; Киплинг: Маугли), романов (Сервантес: Дон Кихот, Санчо Панса, Дульсинея Тобосская; Дефо: Робинзон Крузо; Свифт: Гулливер; Гюго: Квазимодо; Уайльд: Дориан Грей), новелл (Мериме: Кармен), поэм и стихотворений (Данте: Беатриче; Петрарка: Лаура; Гёте: Фауст, Мефистофель, Маргарита; Байрон: Чайльд Гарольд), драматических произведений (Шекспир: Ромео и Джульетта, Гамлет, Отелло, король Лир, Макбет, Фальстаф; Тирсо де Молина: Дон Жуан; Мольер: Тартюф; Бомарше: Фигаро). Примеры использования вечных образов разными авторами пронизывают всю мировую литературу и другие искусст- 6
8 ва: Прометей (Эсхил, Боккаччо, Кальдерон, Вольтер, Гёте, Байрон, Шелли, Жид, Кафка, Вяч. Иванов и др., в живописи Тициан, Рубенс и др.), Дон Жуан (Тирсо де Молина, Мольер, Гольдони, Гофман, Байрон, Бальзак, Дюма, Мериме, Пушкин, А. К. Толстой, Бодлер, Ростан, А. Блок, Леся Украинка, Фриш, Алешин и мн. др., опера Моцарта), Дон Кихот (Сервантес, Авельянеда, Филдинг, очерк Тургенева, балет Минкуса, фильм Козинцева и др.). Нередко вечные образы выступают как парные (Адам и Ева, Каин и Авель, Орест и Пилад, Беатриче и Данте, Ромео и Джульетта, Отелло и Дездемона или Отелло и Яго, Лейла и Меджнун, Дон Кихот и Санчо Панса, Фауст и Мефистофель и т. д.) или влекут за собой фрагменты сюжета (распятие Иисуса, борьба Дон Кихота с ветряными мельницами, преображение Золушки). Вечные образы становятся особо актуальными в условиях бурного развития постмодернистской интертекстуальности, расширившей использование текстов и персонажей писателей прошлых эпох в современной литературе. Есть ряд значительных работ, посвященных вечным образам мировой культуры, но не разработана их теория 3. Новые достижения в гуманитарном знании (тезаурусный подход, социология литературы) соз- 3 См.: Нусинов И. М. Вековые образы. М., 1937; Его же. История литературного героя. М., 1958; Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. М., 1998; Зиновьева А. Ю. Вечные образы // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001; Literary uses of typology from the late Middle Ages to the present. Princeton, 1977; Watt J. Myths of modern individualism: Faust, Don Quixote, Don Juan, Robinson Crusoe. Cambridge, 1996; и др. 7
9 дают перспективы решения проблем теории вечных образов, с которой смыкаются столь же мало разработанные области вечных тем, идей, сюжетов, жанров в литературе 4. Данные проблемы интересны не только для узких специалистов в области филологии, но и для широкого читателя, что формирует базу для создания научно-популярных работ. Источниками сюжета для «Гамлета» Шекспира послужили «Трагические истории» француза Бельфоре и, видимо, недошедшая до нас пьеса (возможно, Кида), в свою очередь восходящие к тексту датского летописца Саксона Грамматика (ок. 1200). Главная черта художественности «Гамлета» синтетичность (синтетический сплав ряда сюжетных линий судеб героев, синтез трагического и комического, возвышенного и низменного, общего и частного, философского и конкретного, мистического и бытового, сценического действия 4 См.: Луковы Вал. и Вл. Концепция курса «Мировая культура»: тезаурологический подход // Педагогическое образование С. 8 14; Луков Вл. А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней. М., 2003; Вершинин И. В. Предромантические тенденции в английской поэзии XVIII века и «поэтизация» культуры. Самара, 2003; Кузнецова Т. Ф. Формирование массовой литературы и ее социокультурная специфика // Массовая культура. М., 2004; Луков Вал. А., Луков Вл. А. Тезаурусный подход в гуманитарных науках // Знание. Понимание. Умение С; Луков М. В. Литература и телевидение (тезаурусный анализ в компаративистике) // Компаративистика: Современная теория и практика: Международная конференция и XIV Съезд англистов (13 15 сентября 2004 г.): В 2 т. Самара, Т. 2. С; Есин С. Н. Писатель в теории литературы: проблема самоидентификации: Дис канд. филол. н. М., 2005; Захаров Н. В. Шекспировский тезаурус Пушкина // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. вып. 1 / Под. общ. ред. проф. Вл. А. Луков. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, С; он же. Английский язык в тезаурусе Пушкина // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 3 / Под. общ. ред. проф. Вл. А. Луков. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, С; его же. Шекспировский тезаурус в творчестве Пушкина // Вестник Международной академии наук (Русская секция) С; и др. 8
10 и слова, синтетическая связь с ранними и поздними произведениями Шекспира). Гамлет одна из самых загадочных фигур мировой литературы. Вот уже несколько столетий писатели, критики, ученые пытаются разгадать загадку этого образа, ответить на вопрос, почему Гамлет, узнав в начале трагедии правду об убийстве отца, откладывает месть и в конце пьесы убивает короля Клавдия почти случайно. И. В. Гёте видел причину этого парадокса в силе интеллекта и слабости воли Гамлета. Напротив, кинорежиссер Г. Козинцев подчеркнул в Гамлете активное начало, увидел в нем непрерывно действующего героя. Одну из самых оригинальных точек зрения высказал выдающийся психолог Л. С. Выготский в «Психологии искусства» (1925). По-новому поняв критику Шекспира в статье Л. Н. Толстого «О Шекспире и о драме», Выготский предположил, что Гамлет не наделен характером, а является функцией действия трагедии. Тем самым психолог подчеркнул, что Шекспир представитель старой литературы, не знавшей еще характера как способа обрисовки человека в словесном искусстве. Л. Е. Пинский связал образ Гамлета не с развитием сюжета в привычном смысле этого слова, а с магистральным сюжетом «великих трагедий» открытием героем истинного лица мира, в котором зло более могущественно, чем это представлялось гуманистами. 9
11 Именно эта способность познать истинное лицо мира делает трагическими героями Гамлета, Отелло, короля Лира, Макбета. Они титаны, превосходящие обычного зрителя интеллектом, волей, смелостью. Но Гамлет отличается от трех других протагонистов шекспировских трагедий. Когда Отелло душит Дездемону, король Лир решает разделить государство между тремя дочерьми, а потом долю верной Корделии отдает лживым Гонерилье и Регане, Макбет убивает Дункана, руководствуясь предсказаниями ведьм, то они ошибаются, но зрители не ошибаются, потому что действие построено так, чтобы они могли знать истинное положение вещей. Это ставит обычного зрителя выше титанических персонажей: зрители знают то, чего те не знают. Напротив, Гамлет только в первых сценах трагедии знает меньше зрителей. С момента его разговора с Призраком, который слышат, помимо участников, только зрители, нет ничего существенного, чего бы не знал Гамлет, но зато есть нечто такое, чего зрители не знают. Гамлет заканчивает свой знаменитый монолог «Быть или не быть?» ничего не значащей фразой «Но довольно», оставляя зрителей без ответа на самый главный вопрос. В финале, попросив Горацио «рассказать все» оставшимся в живых, Гамлет произносит загадочную фразу: «Дальнейшее молчанье». Он уносит с собой некую тайну, которую зрителю не дано узнать. Загадка Гамлета, таким образом, не может быть разгадана. Шекспир нашел особый 10
12 способ выстроить роль главного героя: при таком построении зритель никогда не может почувствовать себя выше героя. Сюжет связывает «Гамлета» с традицией английской «трагедии мести». Гениальность драматурга проявляется в новаторской трактовке проблемы мести одного из важных мотивов трагедии. Гамлет совершает трагическое открытие: узнав о смерти отца, поспешном браке матери, услышав рассказ Призрака, он открывает несовершенство мира (это завязка трагедии, после которой действие быстро развивается, Гамлет на глазах взрослеет, превращаясь за несколько месяцев фабульного времени из юноши-студента в 30-летнего человека). Следующее его открытие: «время вывихнуто», зло, преступления, коварство, предательство нормальное состояние мира («Дания тюрьма»), поэтому, например, королю Клавдию нет необходимости быть могущественной личностью, спорящей со временем (как Ричарду III в одноименной хронике), напротив, время на его стороне. И еще одно следствие первооткрытия: чтобы исправить мир, победить зло, Гамлет сам вынужден встать на путь зла. Из дальнейшего развития сюжета вытекает, что он прямо или косвенно виновен в смерти Полония, Офелии, Розенкранца, Гильденстерна, Лаэрта, короля, хотя только эта последняя диктуется требованием мести. Месть, как форма восстановления справедливости, таковой была только в старые добрые времена, а теперь, когда 11
13 зло распространилось, она ничего не решает. Для подтверждения этой мысли Шекспир ставит перед проблемой мести за смерть отца трех персонажей: Гамлета, Лаэрта и Фортинбраса. Лаэрт действует не рассуждая, сметая «правых и неправых», Фортинбрас, напротив, вовсе отказывается от мести, Гамлет же ставит решение этой проблемы в зависимости от общего представления о мире и его законах. Подход, обнаруживаемый в развитии Шекспиром мотива мести (персонификация, т. е. привязывание мотива к персонажам, и вариативность) реализован и в других мотивах. Так, мотив зла персонифицирован в короле Клавдии и представлен в вариациях невольного зла (Гамлет, Гертруда, Офелия), зла из мстительных чувств (Лаэрт), зла из услужливости (Полоний, Розенкранц, Гильденстерн, Озрик) и т. д. Мотив любви персонифицирован в женских образах: Офелии и Гертруды. Мотив дружбы представлен Горацио (верная дружба) и Гильденстерном и Розенкранцем (измена друзей). Мотив искусства, мира-театра, связан как с гастролирующими актерами, так и с Гамлетом, представляющимся безумным, Клавдием, играющим роль доброго дяди Гамлета, и т. д. Мотив смерти воплощен в могильщиках, в образе Йорика. Эти и другие мотивы вырастают в целую систему, представляющую собой важный фактор развития сюжета трагедии. Л. С. Выготский видел в двойном убийстве короля (шпагой и ядом) завершение двух разных сюжетных линий, 12
14 развивающихся через образ Гамлета (этой функции сюжета). Но можно найти и другое объяснение. Гамлет выступает как судьба, которую каждый себе приготовил, готовя его смерть. Герои трагедии погибают, по иронии судьбы: Лаэрт от шпаги, которую он смазал ядом, чтобы под видом честного и безопасного поединка убить Гамлета; король от этой же шпаги (по его предложению, она должна быть настоящей, в отличие от шпаги Гамлета) и от яда, который приготовил Король на случай, если Лаэрт не сможет нанести Гамлету смертельный удар. Королева Гертруда по ошибке выпивает яд, как она по ошибке доверилась королю, творившему зло тайно, в то время как Гамлет делает все тайное явным. Фортинбрасу, отказавшемуся от мести за смерть отца, Гамлет завещает корону. У Гамлета философский склад ума: от частного случая он всегда переходит к общим законам мироздания. Семейную драму убийства отца он рассматривает как портрет мира, в котором процветает зло. Легкомыслие матери, столь быстро забывшей об отце и вышедшей замуж за Клавдия, приводит его к обобщению: «О женщины, вам имя вероломство». Вид черепа Йорика наводит его на мысли о бренности земного. Вся роль Гамлета построена на том, чтобы тайное сделать явным. Но особыми композиционными средствами Шекспир добился того, чтобы сам Гамлет остался вечной загадкой для зрителей и исследователей. 13
16 ляла более 1500 единиц 7. Сколько написано шекспироведами за последние семьдесят лет, не подсчитывал никто. Сегодня в любой поисковой системе сети Интернет можно найти несколько десятков тысяч ссылок по данному вопросу, но количество исследований, эссе и рефератов, «вывешенных» на вебресурсах, не всегда отвечает необходимому филологическому, искусствоведческому или культурологическому уровню. Гениальность Шекспира проявилась в том, что, использовав историю убийства датского короля своим братом, драматург из достаточно заурядного события истории прошлых веков смог развить потрясающую по своему философскоэстетическому содержанию драму, а из простого героямстителя трагическую личность, волнующую умы миллионов зрителей и читателей. Шекспир создал наиболее глубокий и многогранный характер во всей мировой литературе, по своей силе и полноте сравнимый лишь с Дон Кихотом и Эдипом. Поэтому не удивительно, что в критике, посвященной «Гамле- 7 См.: «Биография и библиография Шекспира» Г. Бона (Bohn), «Жизнь и гений Шекспира» Т. Кеннея (Kenney), 1864 // Отечественные записки Т. 169, ноябрь, кн. 1. С (Литературная летопись); B. Шекспир. К 326-летию со дня смерти. Биобиблиографический указатель в помощь читателям и библиотекарям массовых библиотек. М.: ГЦБИЛ, 1941; Левидова И. М. Шекспир на русском языке. (Библиогр. пер. и критич. литературы на рус. яз.). К четырехсотлетию со дня рождения // Вильям Шекспир. М., С); Ее же: Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке: / Всесоюз. гос. б-ка иностр. лит. М.: Книга, 1964; Ее же: Библиогр. пер. и критич. литературы о Шекспире на рус. яз. () // Шекспировский сборник М., С; Ее же: Уильям Шекспир. Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке М.: Книга, 1978; Фридштейн Ю. Г. Уильям Шекспир: Библиографический указатель русских переводов и критической литературы на русском языке M.,
19 Этим вопросом заинтересовался немецкий писатель и мыслитель Иоганн Вольфганг Гёте. Выражая свое восхищение Шекспиром, немецкий писатель, как и многие другие представители художественно-эстетического движения «Бури и натиска», подверг резкой критике французский классицизм с его принципом единства места, действия и времени: «Единство места казалось мне устрашающим, как подземелье, единство действия и времени тяжкими цепями, сковывающими воображение» 13. Шекспир же, по его словам, живописал саму природу: «Что может быть больше природой, чем люди Шекспира!» 14. Гёте полагал, что драматургу удалось соединить долг Античности и волю Нового времени: «Никто, пожалуй, великолепнее его не изобразил первое великолепное воссоединение долга и воли в характере отдельного человека» 15. Шекспир, как заметил критик, изображал человека в его внешнем и внутреннем конфликте, делая акцент на последнем. Касаясь Гамлета, Гёте устами своего Вильгельма Мейстера заявил, что все дело в личности героя, душа которого не в силах совершить столь нелегкое деяние. Ключ же к разгадке тайны поведения принца он усматривал в знаменитых словах: 13 Гёте И. В. Ко дню Шекспира. О театре и искусстве. // Гёте И. В. Собр. соч.: В 10 т. М., Т. 10. С Там же. С Гёте И. В. Шекспир, и несть ему конца! О театре и искусстве // Гёте И. В. Собр. соч.: В 10 т. М., Т. 10. С
«Боюсь не смерти я. О нет! Боюсь исчезнуть совершенно» К 200-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова Аннотированный список литературы Информационно-библиографический отдел Тверская ОУНБ им. А.М.Горького,
Удивительные цели и высказывания Иисуса То, чего вам никогда не говорили в церкви Энтони Баззард Содержание Введение 1. О чем проповедовал Иисус? 2. Подробнее о Царстве. 3. Иисус вернется на землю. 4.
Равви Захариас Может ли человек жить без Бога? Сканирование книги выполнено служением «ONEWAY», г. Архангельск www.one-way.ru Книга предоставлена библиотекой Архангельской Библейской Церкви www.abc.one-way.ru
Иметь или быть Эрих Фромм Основоположник неофрейдизма Э.Фромм рассказывает в работах, собранных в этой книге, о том, как преображается внутренний мир человека. Пациент приходит к врачу и вместе они блуждают
ФИЛОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ. В данном разделе Бюллетеня представлены материалы IV Молодёжного научно-практического семинара «Литература и проблема интеграции искусств», проводимого ежегодно на филологическом
УДК 17 ББК 87.7 Г72 Г72 Государство как произведение искусства: 150-летие концепции / Ин-т философии РАН; Московско-Петербургский философский клуб; Отв. ред. А.А. Гусейнов. М.: Летний сад, 2011. 288 с.
Ффилософское Образование И.В. ЧЕРДАНЦЕВА и р о н и я: ОТ ПОНЯТИЯ К МЕТОДУ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ, ИЛИ ДО ЧЕГО ДОВОДЯТ ФИЛОСОФОВ НАСМЕШКИ МЕЖВУЗОВСКИЙ ЦЕНТР ПРОБЛЕМ НЕПРЕРЫВНОГО ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ПРИ
«ПРИНЦ ДАТСКИЙ»:ГАМЛЕТ КАК ВЕЧНЫЙ ОБРАЗ
Вечные образы - термин литературоведения, искусствознания, истории культуры, охватывающий переходящие из произведения в произведение художественные образы - инвариантный арсенал литературного дискурса. Можно выделить ряд свойств вечных образов (обычно встречающихся вместе):
- содержательная емкость, неисчерпаемость смыслов;
- высокая художественная, духовная ценность;
- способность преодолевать границы эпох и национальных культур, общепонятность, непреходящая актуальность;
- поливалентность - повышенная способность соединяться с другими системами образов, участвовать в различных сюжетах, вписываться в изменяющуюся обстановку, не теряя свою идентичность;
- переводимость на языки других искусств, а также языки философии, науки и т. д.;
- широкая распространенность.
Вечные образы включены в многочисленные социальные практики, в том числе далекие от художественного творчества. Обычно вечные образы выступают как знак, символ, мифологема (т. е. свернутый сюжет, миф). В их качестве могут выступать образы-вещи, образы-символы (крест как символ страдания и веры, якорь как символ надежды, сердце как символ любви, символы из сказаний о короле Артуре: круглый стол, чаша святого Грааля), образы хронотопа - пространства и времени (всемирный потоп, Страшный суд, Содом и Гоморра, Иерусалим, Олимп, Парнас, Рим, Атлантида, платоновская пещера и мн. др.). Но основными остаются образы-персонажи.
Источниками вечных образов стали исторические лица (Александр Македонский, Юлий Цезарь, Клеопатра, Карл Великий, Жанна д’Арк, Шекспир, Наполеон и др.), персонажи Библии (Адам, Ева, Змей, Ной, Моисей, Иисус Христос, апостолы, Понтий Пилат и др.), античных мифов (Зевс - Юпитер, Аполлон, музы, Прометей, Елена Прекрасная, Одиссей, Медея, Федра, Эдип, Нарцисс и др.), сказаний других народов (Осирис, Будда, Синдбад-мореход, Ходжа Насреддин, Зигфрид, Роланд, баба Яга, Илья-Муромец и др.), литературных сказок (Перро: Золушка; Андерсен: Снежная королева; Киплинг: Маугли), романов (Сервантес: Дон Кихот, Санчо Панса, Дульсинея Тобосская; Дефо: Робинзон Крузо; Свифт: Гулливер; Гюго: Квазимодо; Уайльд: Дориан Грей), новелл (Мериме: Кармен), поэм и стихотворений (Данте: Беатриче; Петрарка: Лаура; Гёте: Фауст, Мефистофель, Маргарита; Байрон: Чайльд Гарольд), драматических произведений (Шекспир: Ромео и Джульетта, Гамлет, Отелло, король Лир, Макбет, Фальстаф; Тирсо де Молина: Дон Жуан; Мольер: Тартюф; Бомарше: Фигаро).
Примеры использования вечных образов разными авторами пронизывают всю мировую литературу и другие искусства: Прометей (Эсхил, Боккаччо, Кальдерон, Вольтер, Гёте, Байрон, Шелли, Жид, Кафка, Вяч. Иванов и др., в живописи Тициан, Рубенс и др.), Дон Жуан (Тирсо де Молина, Мольер, Гольдони, Гофман, Байрон, Бальзак, Дюма, Мериме, Пушкин, А. К. Толстой, Бодлер, Ростан, А. Блок, Леся Украинка, Фриш, Алешин и мн. др., опера Моцарта), Дон Кихот (Сервантес, Авельянеда, Филдинг, очерк Тургенева, балет Минкуса, фильм Козинцева и др.).
Нередко вечные образы выступают как парные (Адам и Ева, Каин и Авель, Орест и Пилад, Беатриче и Данте, Ромео и Джульетта, Отелло и Дездемона или Отелло и Яго, Лейла и Меджнун, Дон Кихот и Санчо Панса, Фауст и Мефистофель и т. д.) или влекут за собой фрагменты сюжета (распятие Иисуса, борьба Дон Кихота с ветряными мельницами, преображение Золушки).
Вечные образы становятся особо актуальными в условиях бурного развития постмодернистской интертекстуальности, расширившей использование текстов и персонажей писателей прошлых эпох в современной литературе. Есть ряд значитель-ных работ, посвященных вечным образам мировой культуры, но не разработана их теория . Новые достижения в гуманитарном знании (тезаурусный подход, социология литературы) создают перспективы решения проблем теории вечных образов, с которой смыкаются столь же мало разработанные области вечных тем, идей, сюжетов, жанров в литературе . Данные проблемы интересны не только для узких специалистов в области филологии, но и для широкого читателя, что формирует базу для создания научно-популярных работ.
Источниками сюжета для «Гамлета» Шекспира послужили «Трагические истории» француза Бельфоре и, видимо, недошедшая до нас пьеса (возможно, Кида), в свою очередь восходящие к тексту датского летописца Саксона Грамматика (ок. 1200). Главная черта художественности «Гамлета» - синтетичность (синтетический сплав ряда сюжетных линий - судеб героев, синтез трагического и комического, возвышенного и низменного, общего и частного, философского и конкретного, мистического и бытового, сценического действия и слова, синтетическая связь с ранними и поздними произведениями Шекспира).
Гамлет - одна из самых загадочных фигур мировой литературы. Вот уже несколько столетий писатели, критики, ученые пытаются разгадать загадку этого образа, ответить на вопрос, почему Гамлет, узнав в начале трагедии правду об убийстве отца, откладывает месть и в конце пьесы убивает короля Клавдия почти случайно. И. В. Гёте видел причину этого парадокса в силе интеллекта и слабости воли Гамлета. Напротив, кинорежиссер Г. Козинцев подчеркнул в Гамлете активное начало, увидел в нем непрерывно действующего героя. Одну из самых оригинальных точек зрения высказал выдающийся психолог Л. С. Выготский в «Психологии искусства» (1925). По-новому поняв критику Шекспира в статье Л. Н. Толстого «О Шекспире и о драме», Выготский предположил, что Гамлет не наделен характером, а является функцией действия трагедии. Тем самым психолог подчеркнул, что Шекспир - представитель старой литературы, не знавшей еще характера как способа обрисовки человека в словесном искусстве. Л. Е. Пинский связал образ Гамлета не с развитием сюжета в привычном смысле этого слова, а с магистральным сюжетом «великих трагедий» - открытием героем истинного лица мира, в котором зло более могущественно, чем это представлялось гуманистами.
Именно эта способность познать истинное лицо мира делает трагическими героями Гамлета, Отелло, короля Лира, Макбета. Они - титаны, превосходящие обычного зрителя интеллектом, волей, смелостью. Но Гамлет отличается от трех других протагонистов шекспировских трагедий. Когда Отелло душит Дездемону, король Лир решает разделить государство между тремя дочерьми, а потом долю верной Корделии отдает лживым Гонерилье и Регане, Макбет убивает Дункана, руководствуясь предсказаниями ведьм, то они ошибаются, но зрители не ошибаются, потому что действие построено так, чтобы они могли знать истинное положение вещей. Это ставит обычного зрителя выше титанических персонажей: зрители знают то, чего те не знают. Напротив, Гамлет только в первых сценах трагедии знает меньше зрителей. С момента его разговора с Призраком, который слышат, помимо участников, только зрители, нет ничего существенного, чего бы не знал Гамлет, но зато есть нечто такое, чего зрители не знают. Гамлет заканчивает свой знаменитый монолог «Быть или не быть?» ничего не значащей фразой «Но довольно», оставляя зрителей без ответа на самый главный вопрос. В финале, попросив Горацио «рассказать все» оставшимся в живых, Гамлет произносит загадочную фразу: «Дальнейшее - молчанье». Он уносит с собой некую тайну, которую зрителю не дано узнать. Загадка Гамлета, таким образом, не может быть разгадана. Шекспир нашел особый способ выстроить роль главного героя: при таком построении зритель никогда не может почувствовать себя выше героя.
Сюжет связывает «Гамлета» с традицией английской «трагедии мести». Гениальность драматурга проявляется в новаторской трактовке проблемы мести - одного из важных мотивов трагедии.
Гамлет совершает трагическое открытие: узнав о смерти отца, поспешном браке матери, услышав рассказ Призрака, он открывает несовершенство мира (это завязка трагедии, после которой действие быстро развивается, Гамлет на глазах взрослеет, превращаясь за несколько месяцев фабульного времени из юноши-студента в 30-летнего человека). Следующее его открытие: «время вывихнуто», зло, преступления, коварство, предательство - нормальное состояние мира («Дания - тюрьма»), поэтому, например, королю Клавдию нет необходимости быть могущественной личностью, спорящей со временем (как Ричарду III в одноименной хронике), напротив, время на его стороне. И еще одно следствие первооткрытия: чтобы исправить мир, победить зло, Гамлет сам вынужден встать на путь зла. Из дальнейшего развития сюжета вытекает, что он прямо или косвенно виновен в смерти Полония, Офелии, Розенкранца, Гильденстерна, Лаэрта, короля, хотя только эта последняя диктуется требованием мести.
Месть, как форма восстановления справедливости, таковой была только в старые добрые времена, а теперь, когда зло распространилось, она ничего не решает. Для подтверждения этой мысли Шекспир ставит перед проблемой мести за смерть отца трех персонажей: Гамлета, Лаэрта и Фортинбраса. Лаэрт действует не рассуждая, сметая «правых и неправых», Фортинбрас, напротив, вовсе отказывается от мести, Гамлет же ставит решение этой проблемы в зависимости от общего представления о мире и его законах. Подход, обнаруживаемый в развитии Шекспиром мотива мести (персонификация, т. е. привязывание мотива к персонажам, и вариативность) реализован и в других мотивах.
Так, мотив зла персонифицирован в короле Клавдии и представлен в вариациях невольного зла (Гамлет, Гертруда, Офелия), зла из мстительных чувств (Лаэрт), зла из услужливости (Полоний, Розенкранц, Гильденстерн, Озрик) и т. д. Мотив любви персонифицирован в женских образах: Офелии и Гертруды. Мотив дружбы представлен Горацио (верная дружба) и Гильденстерном и Розенкранцем (измена друзей). Мотив искусства, мира-театра, связан как с гастролирующими актерами, так и с Гамлетом, представляющимся безумным, Клавдием, играющим роль доброго дяди Гамлета, и т. д. Мотив смерти воплощен в могильщиках, в образе Йорика. Эти и другие мотивы вырастают в целую систему, представляющую собой важный фактор развития сюжета трагедии.
Л. С. Выготский видел в двойном убийстве короля (шпагой и ядом) завершение двух разных сюжетных линий, развивающихся через образ Гамлета (этой функции сюжета). Но можно найти и другое объяснение. Гамлет выступает как судьба, которую каждый себе приготовил, готовя его смерть. Герои трагедии погибают, по иронии судьбы: Лаэрт - от шпаги, которую он смазал ядом, чтобы под видом честного и безопасного поединка убить Гамлета; король - от этой же шпаги (по его предложению, она должна быть настоящей, в отличие от шпаги Гамлета) и от яда, который приготовил Король на случай, если Лаэрт не сможет нанести Гамлету смертельный удар. Королева Гертруда по ошибке выпивает яд, как она по ошибке доверилась королю, творившему зло тайно, в то время как Гамлет делает все тайное явным. Фортинбрасу, отказавшемуся от мести за смерть отца, Гамлет завещает корону.
У Гамлета философский склад ума: от частного случая он всегда переходит к общим законам мироздания. Семейную драму убийства отца он рассматривает как портрет мира, в котором процветает зло. Легкомыслие матери, столь быстро забывшей об отце и вышедшей замуж за Клавдия, приводит его к обобщению: «О женщины, вам имя - вероломство». Вид черепа Йорика наводит его на мысли о бренности земного. Вся роль Гамлета построена на том, чтобы тайное сделать явным. Но особыми композиционными средствами Шекспир добился того, чтобы сам Гамлет остался вечной загадкой для зрителей и исследователей.
