Философ павел александрович флоренский. Краткая биография павла александровича флоренского

Павел Александрович Флоренский - религиозный философ, богослов, православный священник, ученый, поэт - родился в Елизаветпольской губернии, небольшом местечке Евлах (терр. современного Азербайджана) 21 января (9 января по ст. ст.) 1882 г. Его отец был русским инженером железной дороги, происхождение матери было связано со старинным родом карабахских армян.

В 1889 г. Павел, с золотой медалью окончив 2-ую тифлисскую гимназию, стал студентом Московского университета, физико-математического факультета. В студенческие годы знакомство с А. Белым позволило ему войти в сообщество, где вращались Бальмонт , А. Блок, З. Гиппиус, Д. Мережковский, Брюсов. В этот же период он с интересом отнесся к учению В. Соловьева, изучал работы, написанные архимандритом Серапионом (Машкиным). Тогда же он впервые начал публиковаться в журналах «Весы» и «Новый путь».

Епископ Антоний (Флоренсов) благословил его после выхода из университетских стен на поступление в Московскую духовную академию при Троице-Сергиевой лавре. В эти годы у него возник замысел объединить светскую культуру и церковность, предпринять попытку синтеза научно-философского мировоззрения и церковных постулатов, а также искусства. Он начинает писать работу «Столп и утверждение истины», которая была готова в 1908 г. и удостоена Макариевской премии. По окончании в этом же году академии Флоренский успешно защищает кандидатскую диссертацию; в 1914 г. становится магистром богословия.

В 1911 г. Флоренского рукоположили в священники. Местом службы стала церковь Убежища сестер милосердия Красного Креста в Сергиевом Посаде, где он пробыл до мая 1921 г. На протяжении 1912-1917 гг. Павел Александрович, одновременно являясь профессором академии, читал лекции по истории, философии, а в 1912 г. получил редакторский пост в академическом журнале «Богословский вестник».

Революция 1917 г. была воспринята Флоренским как своеобразный апокалипсис, но с точки зрения политики и философии его все больше привлекал теократический монархизм. Одно из направлений его деятельности в послереволюционный период биографии - это музейная работа и искусствоведение. Флоренский приложил немало усилий для того, чтобы убедить новую власть в огромной ценности Троице-Сергиевой лавры, работал в Комиссии охраны памятников и старины в качестве ученого секретаря. На протяжении 1916-1925 гг. его творческое наследие пополняется целым рядом религиозно-философских работ, в частности, «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922).

В этот же период Павел Александрович активизирует деятельность на поприще математики и физики. Он являлся профессором ВХУТЕМАСа, участвовал в создании и реализации плана ГОЭЛРО. В научных изысканиях его поддерживал Троцкий, и не исключено, что это обстоятельство стало одним из факторов дальнейших злоключений ученого-священника. В 1924 г. им была написана крупная монография, посвященная диэлектрикам, и на протяжении 20-ых увидел свет целый ряд менее масштабных научных работ. Так, в 1922 г. была опубликован труд научно-философского характера «Мнимости в геометрии». На протяжении 1927-1933 гг. Флоренский выступал редактором «Технической энциклопедии» и написал для нее большое количество статей.

В 1928 г. в его биографии имела место ссылка в Нижний Новгород, но она была короткой благодаря ходатайству Е. Пешковой. Флоренский принял решение остаться в России, хотя ему предоставлялся шанс стать эмигрантом и переехать в Чехию. В начале 30-ых в советских изданиях выходит целый ряд статей, направленных против Флоренского. 26 февраля 1933 г. его арестовали и 26 июля приговорили к 10 годам заключения. Отбывать их предстояло в лагере «Свободный» в Восточной Сибири. Прибывшему туда ученому предстояло влиться в научно-исследовательский отдел управления БАМЛАГа. 10 февраля 1934 г. новым местом пребывания стала опытная мерзлотная станция в Сковородино, где Флоренский занимался исследованиями.

17 августа Павла Александровича поместили в лагерный изолятор, а 1 сентября спецконвой доставил его в Соловецкий лагерь особого назначения, где с 15 ноября он работал на заводе йодной промышленности. Даже в таких тяжелых условиях Флоренский продолжал делать научные открытия - запатентовано их было более десятка. Особая тройка НКВД приговорила его 25 ноября 1937 г. к расстрелу. Когда приговор был приведен в исполнение, неизвестно, но официальной датой смерти считается 15 декабря 1943 г. Похоронен Флоренский под Ленинградом на Левашовой пустоши в общей могиле; посмертно был реабилитирован.

Биография из Википедии

Па́вел Алекса́ндрович Флоре́нский (9 (21) января 1882, Евлах, Елизаветпольская губерния, Российская империя - 8 декабря 1937, захоронен под Ленинградом) - русский православный священник, богослов, религиозный философ, учёный, поэт.

Родился 9 января в местечке Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан). Отец Александр Иванович Флоренский (30.9.1850-22.1.1908) - русский, происходил из духовного звания; образованный культурный человек, утративший связи с церковью, с религиозной жизнью. Работал инженером на строительстве Закавказской железной дороги. Мать - Ольга (Саломэ) Павловна Сапарова (Сапарьян; 25.3.1859-1951) принадлежала к культурной семье, происходившей из древнего рода карабахских армян. Бабушка Флоренского была из рода Паатовых (Пааташвили). Семья Флоренских, как и их армянские родственники, имели поместья в Елизаветпольской губернии. В семье было ещё два брата: Александр (1888-1938) - геолог, археолог, этнограф и Андрей (1899-1961) - конструктор вооружения, лауреат Сталинской премии; а также сестры: Юлия (1884-1947) - врач психиатр-логопед, Елизавета (1886-1967) - в замужестве Кониева (Кониашвили), Ольга (1892-1914) - художник-миниатюрист и Раиса (1894-1932) - художник, участник объединения «Маковец».

В 1899 году окончил 2-ю Тифлисскую гимназию и поступил на физико-математический факультет Московского университета. В университете знакомится с Андреем Белым, а через него с Брюсовым, Бальмонтом, Дм. Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Ал. Блоком. Печатается в журналах «Новый путь» и «Весы». В студенческие годы увлёкся учением Владимира Соловьёва и архимандрита Серапиона (Машкина). По окончании университета, по благословению епископа Антония (Флоренсова), поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины» , которое он завершил к концу обучения (1908; удостоен за эту работу Макариевской премии). В 1911 принимает священство. С 1912-1921 служил в церкви Убежища сестер милосердия Красного Креста в Сергиевом Посаде, после её закрытия находился за штатом. В 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник» (1908).

Флоренский был глубоко заинтересован скандально известным «делом Бейлиса» - фальсифицированным обвинением еврея в ритуальном убийстве христианского мальчика. Он публиковал анонимные статьи, будучи убеждённым в истинности обвинения и действительности употребления евреями крови христианских младенцев. Взгляды Флоренского при этом эволюционировали от христианского антииудаизма до расового антисемитизма. По его мнению «даже ничтожной капли еврейской крови» достаточно для того, чтобы вызвать «типично еврейские» телесные и душевные черты у целых последующих поколений.

События революции воспринимает как живой апокалипсис и в этом смысле метафизически приветствует, но философски и политически всё более склоняется к теократическому монархизму. Сближается с Василием Розановым и становится его духовником, требуя отречения от всех еретических трудов. Пытается убедить власти, что Троице-Сергиева лавра - величайшая духовная ценность и не может сохраниться как мёртвый музей. На Флоренского поступают доносы, в которых он обвиняется в создании монархического кружка.

Павел Флоренский и Сергей Булгаков. Михаил Нестеров. Масло. 1917

С 1916 по 1925 годы П. А. Флоренский написал ряд религиозно-философских работ, включая «Очерки философии культа» (1918), «Иконостас» (1922), работает над воспоминаниями. В 1919 году П. А. Флоренский пишет статью «Обратная перспектива», посвящённую осмыслению феномена данного приёма организации пространства на плоскости как «творческого импульса» при рассмотрении иконописного канона в ретроспективном историческом сопоставлении с образцами мирового искусства, наделёнными свойствами таковой; в числе прочих факторов, прежде всего указывает на закономерность периодического возврата к применению художником обратной перспективы и отказа от неё сообразно духу времени, историческим обстоятельствам и его мировоззрению и «жизнечувствию»..

Наряду с этим он возвращается к занятиям физикой и математикой, работая также в области техники и материаловедения. С 1921 года работает в системе Главэнерго, принимая участие в ГОЭЛРО, а в 1924 году выпускает в свет большую монографию о диэлектриках. Его научную деятельность поддерживает Лев Троцкий, нагрянувший однажды в институт с визитом ревизии и поддержки, что, возможно, в будущем сыграло в судьбе Флоренского роковую роль.

Другое направление его деятельности в этот период - искусствоведение и музейная работа. Одновременно Флоренский работает в Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры, являясь её учёным секретарём, и пишет ряд работ по древнерусскому искусству.

В 1922 году он издал за свой счёт книгу «Мнимости в геометрии», в которой при помощи математических доказательств пытался подтвердить геоцентрическую картину мира, в которой Солнце и планеты обращаются вокруг Земли, и опровергнуть гелиоцентрические представления об устройстве Солнечной системы, утвердившиеся в науке со времён Коперника. В этой книге Флоренский доказывал также существование «границы между Землей и Небом», располагавшейся между орбитами Урана и Нептуна.

Летом 1928 года его сослали в Нижний Новгород, но в том же году, по хлопотам Е. П. Пешковой, вернули из ссылки и предоставили возможность эмигрировать в Прагу, однако Флоренский решил остаться в России. В начале 1930-х годов против него была развязана кампания в советской прессе со статьями разгромного и доносительского характера.

Последние годы. Арест и смерть

Заведовал отделом материаловедения в ВЭИ, жил в доме 12.2 по Красноказарменной улице.

Фотография из следственного дела П. А. Флоренского

26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, - осуждение на 10 лет заключения. Выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», куда прибыл 1 декабря 1933 года. Флоренского определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Находясь в заключении, Флоренский написал работу «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Наилучшим государственным устройством Флоренский полагал тоталитарную диктатуру с совершенной организацией и системой контроля, изолированную от внешнего мира. Возглавлять такую диктатуру должен гениальный и харизматический вождь. Переходной, несовершенной стадией в движении к такому вождю Флоренский считал Гитлера и Муссолини. Работу эту он писал с подачи следствия в рамках сфабрикованного процесса против «национал-фашистского центра» «Партия России», главой которого якобы являлся сам Павел Флоренский, давший по делу признательные показания.

10 февраля 1934 года он был направлен в Сковородино (Рухлово) на опытную мерзлотную станцию. Здесь Флоренский проводил исследования, которые впоследствии легли в основу книги его сотрудников Н. И. Быкова и П. Н. Каптерева «Вечная мерзлота и строительство на ней» (1940).

17 августа 1934 года Флоренский был помещён в изолятор лагеря «Свободный», а 1 сентября 1934 года отправлен со спецконвоем в Соловецкий лагерь особого назначения.

15 ноября 1934 года он начал работать на Соловецком лагерном заводе йодной промышленности, где занимался проблемой добычи йода и агар-агара из морских водорослей и запатентовал более десяти научных открытий.

25 ноября 1937 года особой тройкой НКВД Ленинградской области он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян.

Возможно, похоронен в общей могиле расстрелянных НКВД под Ленинградом («Левашовская пустошь»). А. Я. Разумов приводит другое вероятное место - до сих пор не обнаруженный расстрельный могильник Лодейнопольского лагеря.

Реабилитирован 5 мая 1958 года (по приговору 1933 г.) и 5 марта 1959 года (по приговору 1937 г.)

«Столп и утверждение истины»

Эта магистерская диссертация доцента Московской Духовной Академии Павла Флоренского - теодицея (фр. théodicée от греч. θεό ς и δίκη - Бог и справедливость), что предполагает выражение концепции, подразумевающей лейтмотивом - снятие противоречия между существованием «мирового зла» и доминантой идеи благой и разумной божественной воли, управляющей миром. Название взято из Первого послания к Тимофею (3:15). Работа эта, своеобразный пример обновления по всем особенностям стиля изложения, представлена и нетрадиционной для богословского жанра эстетикой..

Первые публикации книги были осуществлены в 1908 и в 1912 годах; а впоследствии - защищённая диссертация в 1914 году была издана в дополненном виде (издательство «Путь»; в основном дополнения касаются существенно расширенных комментариев и приложений). Труд одобрен церковно-учебной администрацией. С того момента как произведение увидело свет, оно сразу было воспринято как значительное литературно-духовное явление, и вызвало многочисленные отклики и полемику - восторженное признание и в достаточной мере жёсткую критику.

Общий эпиграф книги (на титульном листе):

γνώσις αγάπη γίνεται - «познание порождается любовью»
Св. Григорий Нисский. О душе и воскресении

«Столп», в общих своих тенденциях, обладает характерными признаками, свойственными течениям философской и общественной мысли России конца XIX - начала XX века, которые принято с некоторых пор интегрально именовать «философией всеединства». Поражает, прежде всего, насыщение источниками, привлечёнными автором к рассмотрению и аргументации тех или иных тезисов - начиная с санскритских и древнееврейских, патристики, и, кончая новейшими по тому времени трудами - от Дж. Ланге, А. Бергсона и З. Фрейда до Н. В. Бугаева, П. Д. Успенского и Е. Н. Трубецкого. В книге, на фоне общей, «заданной», тематики, анализу подвергнуты проблемы, касающиеся вопросов - от физиологии до цветовой символики (от античного хроматизма до гаммы иконописного канона), от антропологии и психологии до богословских догматов.

В немалой степени, вопреки указанному одобрению клира, критике со стороны ортодоксии (по определению) книга была подвергнута именно за эклектизм и привлечение источников, по своей сути чуждых схоластике доказательного богословия, за излишнюю «рассудочность» и умонастроения, близкие чуть ли не к «монофизитству». И напротив, философы бердяевского крыла упрекают автора в «стилизации православия». А уже почти через четверть века мы встречаем такую характеристику, исходящую от эмигранта, православного богослова:

Книга западника, мечтательно и эстетически спасающегося на Востоке. Романтический трагизм западной культуры Флоренскому ближе и понятнее, нежели проблематика православного предания. И очень характерно, что в своей работе он точно отступал назад, за христианство, в платонизм и древние религии, или уходил вкось, в учения оккультизма и магию... И сам он предполагал на соискание степени магистра богословия представить перевод Ямвлиха с примечаниями.
Прот. Григорий Флоровский

Как бы то ни было, творение это волновало и продолжает волновать не только философов разных взглядов и направлений, но и всех, кто интересуется вопросами, так или иначе возникающими в точках соприкосновения очень многих аспектов бытия и умопостижения: мировосприятия и веры, реальности и знания.

Один из основоположников интуитивизма отмечает, что присланная в 1913-м отцом Павлом книга способствовала его постепенному возвращению в лоно церкви, и к 1918 году он уверовал; ещё через 33 года он напишет:

Флоренский проводит грань между иррационалистическим интуитивизмом и русским интуитивизмом, который придаёт большую ценность рациональному и систематическому аспекту мира. Истину нельзя познать ни посредством слепой интуиции, при помощи которой познаются разрозненные эмпирические факты, ни посредством дискурсивного мышления - стремления к сведению частичного в целое путём сложения одного элемента с другим. истина становится доступной сознанию только благодаря рациональной интуиции, доводящей сочетание дискурсивной дифференциации ad infinitum с интуитивной интеграцией до степени единства.
Н. О. Лосский

Оформлению книги П. А. Флоренский придавал особое значение, пристальное внимание было уделено макету издания, гарнитурам и вёрстке, иллюстрациям и заставкам, предваряющим главы. Этот интерес П. А. Флоренского к типографике, и гравюре, книжной иллюстрации, наконец, к изобразительному искусству как таковому во всём его многообразии, находит выражение и во многих других его произведениях, он скажется и на последующем совместном с В. А. Фаворским теоретическом и педагогическом творчестве во Вхутемасе.

Но ещё весной 1912-го, за два года до публикации труда, вот что пишет сам Павел Флоренский своему старшему другу В. А. Кожевникову (1852-1917), избранному в том же году Почетным членом Московской Духовной Академии:

Мой «Столп» до такой степени опротивел мне, что я часто думаю про себя: да не есть ли выпускание его в свет акт нахальства, ибо что же на самом-то деле понимаю я в духовной жизни? И быть может, с духовной точки зрения он весь окажется гнилым.

Таким образом, можно понять, что характеризующую экстраполяцию Г. В. Флоровского можно счесть справедливой только относительно данного произведения П. А. Флоренского. И этот, в определённом смысле, центральный труд начинающего пастыря в большей степени демонстрирует огромный потенциал, широту охвата видения и перспективы развития мировоззрения последнего, нежели кредо во всей полноте.

На фоне вышесказанного интересным представляются следующие предположения самого отца Павла: «1916. IX. 10. Церковь, в <1 нрзбр.> которой я так знаменательно определился, оказалась направлен<ной> не на восток, а на запад (против Обит<ели>). - Не есть ли это знамение мое<го> интереса к язычеству, к античности. - Так мне дано, кроме символ<ического> значения, ещё и созерцание красоты: ЗАКАТА и Лавры. Наша церковь направлена на Пре<подобного> Сергия - ориентирована на Сергия».

«У водоразделов мысли»

Вполне обоснованное разъяснение диалектики творчества священника Павла Флоренского даёт игумен Андронник (Трубачёв), который отмечает, что дух теодицеи к этому времени внутренне уже был чужд отцу Павлу - «Столп…», ещё не будучи опубликованным, стал пройденным этапом - и неслучайно в поле духовного зрения философа первоначально был неоплатоник Ямвлих, перевод и комментарии которого предполагались в качестве магистерской диссертации. «Таинства брака (1910) и священства (1911) явились теми семенами, из которых творчество отца Павла смогло расти в новом направлении - антроподицеи ».

Предание семьи Флоренских о сохранении главы преподобного Сергия

Отец Павел через Успенские ворота прошел в Лавру и направился в келью наместника. О чём говорил они с архимандритом Кронидом, знает только Господь. Лишь стены древней обители были свидетелями тайной вечери, на которую сошлись члены Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры П. А. Флоренский, Ю. А. Олсуфьев, а также, вероятно, граф В. А. Комаровский и ставшие впоследствии священниками С. П. Мансуров и М. В. Шик. Они тайно вошли в Троицкий собор и сотворили молитву у раки с мощами Сергия Радонежского. Затем вскрыли раку и изъяли честную главу Преподобного, а на её место положили главу погребенного в Лавре князя Трубецкого. Главу Преподобного схоронили в ризнице и покинули Лавру, дав обет молчания, не нарушимый ими во всех тяготах их земного бытия. Только в наши дни по крупицам, по разрозненным воспоминаниям удалось воссоздать картину событий восьмидесятилетней давности.<…>
В начале 30-х годов накатилась новая волна арестов, в 1933 году был арестован П. А. Флоренский. В посадскую тайну посвятили Павла Александровича Голубцова, ставшего позже архиепископом Новгородским и Старорусским. Голубцов тайно перенёс ковчег и схоронил его в окрестностях Николо-Угрешского монастыря недалеко от Люберец. Вскоре П. А. Голубцов также был арестован, а из заключения попал на фронт. После демобилизации он перенёс дубовый ковчег в дом племянницы Олсуфьева Е. П. Васильчиковой. Незадолго до кончины Екатерина Павловна рассказала о том, что ей известно о тех событиях.
Екатерина Васильчикова также проходила по сергиево-посадскому делу.
Чудом, с помощью Е. П. Пешковой Кате Васильчиковой удалось избежать лагерей. С трепетом говорила Екатерина Павловна о том, как хранила ковчег, поставив на него для конспирации цветочный горшок. Словно тепло какое шло от того места, вспоминала она. Домашний цветок семейства лилейных жил на окне квартиры Васильчиковых в высотке на Красной Пресне. Цветок подсыхал и умер вслед за своей хозяйкой несколько лет назад.
На Пасху, 21 апреля 1946 года Лавра была вновь открыта, а глава Преподобного втайне заняла своё прежнее место в гробе Преподобного. Мощи Преподобного были возвращены Церкви. Возвращен был и Успенский собор Троице-Сергиевой Лавры. Троицкий же собор оставался в ведении музея. Там же оставалась и серебряная рака для мощей с сенью, возведенная в царствование императрицы Анны Иоанновны. Раку передали Церкви после того, как кто-то из заезжих чужеземцев выразил недоумение о том, что рака и мощи находятся в разных соборах. Троицкий собор вернули Церкви позже. И только тогда мощи Преподобного заняли своё место.
Вот эту-то тайну и хранил все годы заключения и лагерей священник Павел Флоренский. В этой тайной его жизни не было места страху, унынию, отчаянию. Из этой жизни он мог общаться с близкими тем способом, которым продолжает это делать сейчас - через молитву и Господне посредничество. «Я принимал … удары за вас, так хотел и так просил Высшую Волю», - писал о. Павел жене и детям (18 марта 1934). Но он нёс страдания и за сохранение Тайны. Он оберегал одну из немногих неоскверненных святынь России. Быть может, в этом и состояло церковное служение, возложенное на него в главном месте и в главный момент его земного пути.
Сохранилась записка «Вопросы священника отца П. Флоренского относительно мощей Преподобного Сергия». Записка написана почерком Ю. А. Олсуфьева и не датирована, но из самих вопросов явно, что они составлены после вскрытия мощей 11 апреля 1919 года. Весьма вероятно, что цель некоторых вопросов - подготовиться к замене главы Преподобного Сергия.
Из воспоминаний архиепископа Сергия (Голубцова): «Голову Трубецкого похоронили у алтаря Духовского храма, совершив по нему панихиду». Здесь же о. Сергий завещал похоронить и себя.

Павел Александрович Флоренский. Родился 22 января 1882 года в Евлахе, Елисаветпольская губерния - умер 8 декабря 1937 года (захоронен под Ленинградом). Русский православный священник, богослов, религиозный философ, учёный, поэт.

Павел Флоренский родился 9 января в местечке Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан).

Отец Александр Иванович Флоренский (30.9.1850 - 22.1.1908) - русский, происходил из духовного звания; образованный культурный человек, но утративший связи с церковью, с религиозной жизнью. Работал инженером на строительстве Закавказской железной дороги.

Мать - Ольга (Саломэ) Павловна Сапарова (Сапарьян) (25.3.1859 - 1951) принадлежала к культурной семье, происходившей из древнего рода карабахских армян.

Бабушка Флоренского была из рода Паатовых (Пааташвили). Семья Флоренских, как и их армянские родственники, имели поместья в Елисаветпольской губернии, где во время волнений укрывались местные армяне, спасаясь от натиска кавказских татар. Таким образом карабахские армяне сохраняли свое наречие и особые нравы. В семье было ещё два брата: Александр (1888-1938) - геолог, археолог, этнограф и Андрей (1899-1961) - конструктор вооружения, лауреат Сталинской премии; а также сестры: Юлия (1884-1947) - врач психиатр-логопед, Елизавета (1886-1967) - в замужестве Кониева (Кониашвили), Ольга (1892-1914) - художник-миниатюрист и Раиса (1894-1932) - художник, участник объединения «Маковец».

По окончании университета, по благословению епископа Антония (Флоренсова), поступает в Московскую духовную академию, где у него возникает замысел сочинения «Столп и утверждение истины», которую он завершил к концу обучения (1908) (удостоен за эту работу Макариевской премии). В 1911 принимает священство. В 1912 году назначается редактором академического журнала «Богословский вестник» (1908).

В 1922 году он издал за свой счёт книгу «Мнимости в геометрии», в которой при помощи математических доказательств пытался подтвердить геоцентрическую картину мира, в которой Солнце и планеты обращаются вокруг Земли, и опровегнуть гелиоцентрические представления об устройстве Солнечной системы, утвердившиеся в науке со времён Коперника. В этой книге Флоренский доказывал также существование «границы между Землей и Небом», располагавшейся между орбитами Урана и Нептуна.

26 февраля 1933 года последовал арест и через 5 месяцев, 26 июля, - осуждение на 10 лет заключения. Выслан по этапу в восточно-сибирский лагерь «Свободный», куда прибыл 1 декабря 1933 года. Флоренского определили работать в научно-исследовательском отделе управления БАМЛАГа. Находясь в заключении, Флоренский написал работу «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Наилучшим государственным устройством Флоренский полагал тоталитарную диктатуру с совершенной организацией и системой контроля, изолированную от внешнего мира. Возглавлять такую диктатуру должен гениальный и харизматический вождь. Переходной, несоверешенной стадией в движении к такому вождю Флоренский считал Гитлера и Муссолини. Работу эту он писал с подачи следствия в рамках сфабрикованного процесса против «национал-фашистского центра» «Партия возрождения России», главой которого якобы являлся сам о. Павел Флоренский, давший по делу признательные показания.

Похоронен в общей могиле расстрелянных НКВД под Ленинградом («Левашовская пустошь»).

Реабилитирован 5 мая 1958 года (по приговору 1933 г.) и 5 марта 1959 года (по приговору 1937 г.)

Семья Павла Флоренского:

В 1910 г. женился на Анне Михайловне Гиацинтовой (1889-1973). У них было пять детей: Василий, Кирилл, Михаил, Ольга, Мария.

Второй сын Кирилл - геохимик и планетолог.

Павел Васильевич Флоренский (р. 1936 г.), профессор Российского университета нефти и газа, академик Международной славянской академии наук, искусств и культуры, академик Российской академии естественных наук, член Союза писателей России, руководитель Экспертной группы по чудесам при Синодальной богословской комиссии РПЦ.

Игумен Андроник (Трубачёв) - директор Центра изучения, охраны и реставрации наследия священника Павла Флоренского, директор музея священника Павла Флоренского в городе Сергиев Посад, основатель и директор Музея священника Павла Флоренского в Москве.

8 декабря 2012 года исполнилось 75 лет со дня гибели в сталинских лагерях священника Павла Флоренского — философа, богослова, ученого и искусствоведа. К этой дате в Сергиевом Посаде 5 декабря был открыт , посвященный всем, пострадавшим за веру в годы Советской власти. О редко упоминаемых эпизодах жизни отца Павла, его философии и научных открытиях, о его мученической кончине в интервью корреспонденту журнала «Фома» рассказал внук русского религиозного философа и богослова, известный исследователь его творчества игумен Андроник (Трубачев).

— Отец Андроник, Флоренский известен большинству людей как религиозный философ. А как сам отец Павел мыслил соотношение философии и религии? Находятся ли они для него в отношении конфликта, или между ними существует гармония и сотрудничество?

— По Флоренскому философия возникает из лона религии. Философия — это попытка осмысления и, в какой-то степени, ослабления религиозной жизни. Напряженная религиозная жизнь в общем-то не требует такого осмысления. В целом Флоренский считал, что все в человеческой культуре возникает из религии, на религиозной почве. Например, одомашнивание животных. Для того чтобы приносить религиозные жертвы, людям были нужны животные. И чтобы не бегать каждый раз за ними по лесу, животных стали приручать. Или медицина — она по Флоренскому тоже возникла из религиозного культа. Первые медицинские учреждения появились при языческих храмах. Человек приходил в храм, получал там медицинскую помощь, исцелялся, приносил жертвы, шел к священнику — все одновременно.

Но очень часто отношения религии и философии понимаются как предельно конфликтные или как отношения непересекающихся множеств. Например, немецкий философ Хайдеггер считал, что религиозная философия — это бессмыслица, что-то вроде деревянного железа.

Для Флоренского наоборот, философия по мере укрепления ее связи с религией все более приближается к истине, потому что она, как и все остальное, живет религией и питается ее соками. По мере же ослабления ее связи с религией и религиозным культом, она действительно становится деревянным железом.

— А что говорил Флоренский о соотношении науки и религии? В чем специфика науки по сравнению с религией?

— Специфика, я думаю, и в предмете познания, и в способах познания мира. Есть художественный способ познания мира, а есть научный. Если наука коренится в религии, она действует не рациональными, а разумными методами. Сугубо рационалистический метод противоречит религиозному пути. Путь разумный же коренится в вере. Флоренский имел свой, совершенно уникальный способ познания. Сложно дать его определение. С философской точки зрения это опора на интуицию, но интуицию сверх-рассудочную, разумную. Флоренский рассказывал о том, как он однажды стоял на службе, и вдруг ему было видение — перед ним вдруг словно пронеслась вся жизнь его друга философа Владимира Эрна. Флоренский говорит, что он тогда подумал, что жизнь Эрна кончилась. Потом он приходит домой, а там телеграмма — Эрн умер.

Это не была оккультная медитация. Грань между оккультным и духовным видением, конечно, очень тонкая. Самое главное — оккультные явления мы сами вызываем в себе техническим путем. А видение дается свыше, помимо желания и воли человека. Оно близко к художественному познанию. Отец Павел говорил моей маме: «Я вижу прежде всего вещь, ее корни, но мне очень трудно найти язык и способ, чтобы показать то же самое людям, которым такой путь познания не доступен или они его не принимают».

— А что по-Вашему из философских идей и трудов Флоренского и сегодня сохраняет актуальность? И какие его идеи на Ваш взгляд являются главными в его философском творчестве?

— Важнейшим положением Флоренского было то, что все духовное мы знаем через его материализацию, воплощение. Нет ничего духовного, что не имело бы материального воплощения. И наоборот, все материальное имеет духовную основу. Вот, например, храм. Это материальная культура или духовная? Или произведение литературы. Что это, только духовное явление, или и материальное тоже? С этим связана другая его важная мысль — идея о слоистости культуры, о символизации культуры и всего бытия. Низший слой бытия символизирует высший и на него опирается.

В области искусствоведения его крупнейшее достижение заключается в том, что он стал исследовать произведение искусства не только с точки зрения эстетики, но и с точки зрения техники и технологии. Я сейчас вспоминаю, как он описывал одну водосвятную чашу. Сначала идет довольно скучное описание того, как сделан тот или иной завиток на ней, а потом вдруг следует вывод, что автор изобразил саму идею воды, которая словно просвечивает сквозь этот материал. Еще одна его важнейшая идея, о которой я уже говорил — это мысль о происхождении культуры из религиозного культа.

Вообще творчество Флоренского можно поделить на два этапа. Первый — это его теодицея, оправдание Бога. Он представлен наиболее известным среди широкой публики трудом отца Павла «Столп и утверждение истины». Второй — это оправдание человека, антроподицея (его книги «Философия культа», «Водоразделы мысли»).

Теодицея, оправдание Бога было адресовано неверующей интеллигенции. Тут давались ответы на следующие вопросы: если Бог благ, то почему существует зло? Если Бог всемогущ, то почему он не может сделать то-то, и то-то и т.д?

А антроподицея, оправдание человека у Флоренского решала, например, следующие проблемы: если человек — образ Божий, то почему он ему не соответствует в своем наличном состоянии? Почему человеку нужно стремиться к святости, и как он ее может достигнуть?

Вообще, должен сказать, что чаще всего исследователи творчества Флоренского не соглашаются между собой ни по одному пункту. Как правило, каждый видит в нем того, кем он сам является. Например, оккультисты считали его оккультистом. Символисты говорили, что он символист, и т.д.

— А почему так получается?

— Отец Иоанн (Крестьянкин) говорил, когда у него спрашивали, почему у Флоренского в книгах встречаются какие-то близкие к оккультизму описания, что Флоренский писал о таких тонких вещах, для которых у нас нет соответствующей терминологии. Он отзывался о творчестве Флоренского как об укоренном в Православии.

Отец Павел предсказывал, что ХХ век будет веком оккультизма. У него были интересные ученики — владыка Варнава (Беляев), епископ Вениамин (Милов), которые писали, что их никто кроме Флоренского не готовил к тому, что в очень скором будущем будет иметь место наступление атеизма и оккультизма на человеческую культуру.

Отец Павел в своем творчестве старался раскрывать то благое зерно, на котором строится все остальное — и плохое, и хорошее. Исследуя языческие религии, он их исследовал не с точки зрения христианской апологетики, а с точки зрения того, что свет и во тьме светит. Если для иудеев грядущий Христос открывался через пророков, то для языческого мира его приход открывался через ложные мифы и религии. Например, мифами о воскресающем Дионисии, о воскресающих и умирающих богах языческий мир подводился к самой идее того, что возможно Воскресение.

— Отец Андроник, многим известно, что отец Павел Флоренский — философ, богослов и ученый. Но далеко не все знают о том, что он во время Первой мировой войны сотрудничал с великой княгиней Елизаветой Федоровной, служил в ее домовой церкви, и даже исполнял обязанности санитара. Вы можете рассказать подробнее об этом периоде его жизни?

— В домовый храм великой княгини Флоренского пригласили в 1912 году через его ученика Евгения Синадского, который служил в . Я предполагаю, что именно он рассказал Елизавете Федоровне об отце Павле. Отец Павел приехал в Москву, отслужил Литургию в Марфо-Мариинской обители. Потом, видимо, он также встретился с великой княгиней, и та пригласила его быть духовником организованной ею общины сестер милосердия Красного Креста при обители. До этого он служил в Благовещенской церкви недалеко от . Но там у него не сложились отношения со старостой, хотя Флоренский не был настоятелем. А здесь была своеобразная община: сестры милосердия, которые состарились или потеряли трудоспособность. То есть, это была не монашеская община, а сестричество, потому что они жили при обители как в общежитии.

Когда началась Первая мировая война, сестричество организовало лазарет для раненых. Население бесплатно обслуживали в амбулатории, которая носила имя великого князя Сергия. И когда Елизавета Федоровна стала снаряжать санитарный поезд от Черниговского дворянства, то отец Павел попросился быть его сопровождающим в качестве священника. Он совершил эту поездку с начала января по март 1915 года. Правда, его духовник этого не одобрял, потому что считал, что этим должны заниматься люди более приспособленные, а дело отца Павла продолжать читать лекции. Поэтому во вторую поездку он уже не поехал. А обязанности санитара он выполнял, скорее всего, потому, что или не хватало людей, или потому что у него были какие-то необходимые практические знания.

Дружба отца Павла с Елизаветой Федоровной продолжалась все время его настоятельства в этом домовом храме. Сохранились некоторые поздравительные записки великой княгини с Пасхой. Также она вручила ему почетный знак Красного креста в 1916 году, а затем подарила грамоту в честь 25-летия принятия ею Православия. Правда, встреч с великой княгиней у отца Павла было не так уж и много, поэтому он их очень ценил, и записывал, когда были эти встречи.

— А почему Елизавета Федоровна заинтересовалась отцом Павлом? Что ей такого особенного могли рассказать?

— Ну что мог рассказать об отце Павле его ученик? Что он образованный, но очень строгого церковного направления, что семьянин, что разбирается в искусстве. Также, наверно, что он не так уж нуждается в деньгах, потому что у него есть академическая зарплата, хотя она не была такой уж большой.

— Про Флоренского тогда говорили, что он в Московской духовной академии был чуть ли не единственным действительно верующим среди преподавателей.

— Это довольно эмоциональная точка зрения. Академия была разнородной, и владыку Феодора (Поздеевского) послали туда ректором не случайно, а чтобы в каком-то смысле воцерковить академию, как это ни странно. Например, в 1905 году студенты устраивали там забастовки. Очень мало было профессоров в сане, зато было много протестантствующих преподавателей. Например, М.М. Тареев, который говорил, что его «Основы христианства» — это «мое прощание с христианством».

— А как же Тареев тогда мог оставаться преподавателем духовной академии?

— Жизнь широка... Но у отца Павла с Тареевым был сильный конфликт. В академии были замечательные профессора, хотя тоже далеко неоднозначные. Тот же В.О. Ключевский, замечательный историк, хотя и с позитивистским уклоном. Он не был глубоко церковным человеком, в истории больше внимания уделял экономическим факторам. Так что академия была очень разнородной.

— Василий Васильевич Розанов называл Флоренского «русским Паскалем». Почему он так назвал отца Павла, и какой была история их отношений?

— Я думаю, русским Паскалем Розанов называл Флоренского потому, что Паскаль был ученый, математик и при этом глубоко верующий человек. Розанов увидел в отце Павле соединение этих же качеств. А отношения их были следующие. Первоначально Флоренский прочитал статьи Розанова где-то в 1903 году. Написал письмо, Розанов ему ответил. Потом Розанов лет через пять прочел первые выпуски «Столпа и утверждения истины». У них завязалась переписка. Отец Павел выступал по отношению к Розанову, во-первых, как друг, и, во-вторых, как духовный наставник. В каком-то смысле то, что не удалось старцу Варсонофию в отношении Льва Толстого, удалось отцу Павлу в отношении Розанова.

— А что, Розанов ему даже исповедовался?

— Этого я не знаю, но в письмах к Флоренскому Розанов был очень откровенен, многое ему про себя рассказывал, к ужасу своих домочадцев. Наиболее благожелательные к Церкви книги Розанова написаны под влиянием отца Павла, хотя и не только. Когда погибавший от голода Розанов приехал в Лавру, то Флоренский нашел ему здесь дом. Но Розанов в процессе написания «Апокалипсиса наших дней» практически встал на путь богохульства. В итоге к нему пришли друзья, в том числе отец Павел. Они поставили ему ультиматум, что если он это не прекратит, то они прервут с ним всякое общение. Розанов испугался и перестал писать «Апокалипсис». Он вообще был очень пугливый, как он сам о себе писал.

Отец Павел считал Розанова гениальным писателем, хотя, конечно, по своим взглядам они были очень различны, но дело даже не в этом. У Розанова был конфликт с Церковью на лично-бытовой почве. Ему не давали развода с первой женой, и он как бы обиделся на Церковь. Отец Павел по поводу Розанова говорил, что если бы Розанова монастырь обогрел и накормил, то он воспел бы о монастыре такую песнь, какую еще никто не воспевал.

Тем не менее, они поддерживали дружбу между собой. Сейчас дружба определяется партийными интересами. Если ты либерал, то с тобой так называемый консерватор или патриот дружить не станет. Если ты человек нецерковный, то человек церковный тоже не будет поддерживать с тобой дружбы. Но отец Павел иногда судил очень строго взгляды, но никогда — самого человека. Когда Андрей Белый стал антропософом, он писал Флоренскому письма, что вы, наверное, меня осуждаете. Отец Павел ему отвечал, что антропософию я, конечно, не принимаю и думаю, что вы в ней запутались, но вас лично не сужу.

— В этом году исполнилось 90 лет со дня высылки так называемого знаменитого Философского парохода. Почему Павел Флоренский не оказался среди высланных из страны Советской властью ученых и философов?

— Возможно, дело было в том, что Флоренский никогда не состоял ни в каких политических партиях. Он еще в 1918 году и на лекциях, и своим ученикам говорил, что Советская власть — это всерьез и надолго. Он ее идейно, конечно, не поддерживал, но не считал ее и случайным явлением, что вот она сейчас побудет лет пять и уйдет. И он все силы приложил к тому, чтобы не уезжать из России. Флоренскому уже в лагере предлагали выехать в Чехию. Одна из его дочерей после ее отъезда из России стала сестрой милосердия и ухаживала за чешским президентом Масариком, который знал и любил русскую культуру. Масарик предложил через посольство организовать выезд Флоренского из лагеря, причем отец Павел мог уехать в Прагу со всей своей семьей. Но он хотел разделить судьбу своего народа, ведь истоки творчества и самой жизни, считал он, лежат не только в личности, но и в народе.

Кроме того, есть также каноническое правило, что священник или пастырь должен оставаться со своей паствой. Мы не будем обсуждать, правы или не правы были те священники, что уехали из России. Они говорили, что уехали со своей паствой, поскольку за границу эмигрировали миллионы русских людей. А для Флоренского его паства осталась здесь. Так он это воспринимал.

— Почему он считал необходимым быть лояльным Советской власти?

— Может, дело в том, что для него вариант развития России по буржуазному пути был еще хуже, чем большевизм.

— Почему?

— Пóшло… Кроме того, он видел, как много ошибок было сделано при царском правительстве. Конечно, он не мог одобрять репрессии, но видел в них в каком-то смысле Божий промысл. Ведь политическая лояльность — это подчинение тем государственным формам, которые сложились. И если посмотреть, то Русская Церковь всегда так жила. Она всегда была политически лояльной, даже при монголо-татарах.

— Какую научную работу вел Флоренский после революции? Правда ли, что он участвовал в работе над планом ГОЭЛРО?

— С 1921 года он начал работать в системе ВСНХ, а в 1925 году вошел в штат Всероссийского электрохимического института, который был одним из ведущих научных учреждений для осуществления плана ГОЭЛРО. Отец Павел возглавил в институте отдел материаловедения. Тогда нужно было научиться передавать электроэнергию на большие расстояния. Но при передаче ее на дальние расстояния значительная часть энергии теряется. Надо было найти такие материалы для проводников, которые снижали бы потери. Он над этой проблемой и работал. Его отдел совершил несколько открытий, часть из них запатентована, часть нет.

Первые годы обстановка в отделе была творческая. С ним работало много друзей. К 30-м годам атмосфера стала гораздо более тяжелая: доносительство, безумные планы, горы отчетности.

— Как сослуживцы относились к тому, что с ними работает священник? И скрывал ли он факт своего священства?

— До первой его ссылки с июля по сентябрь 1928 года в Нижний Новгород он на работу ходил в подряснике, сотрудники у него брали благословение, и все об этом знали. Даже когда его высылали, в его защиту выступила партячейка. Она заявила, что он является очень крупным ученым мирового уровня, и что многие работы будут остановлены или замедлены его высылкой.

Когда его сын поступил в геологический институт, в «Комсомольской правде» была статья, что дети попов поступают в институт вне конкурса, в то время как дети рабочих не могут туда пробиться. За сына также заступилась партячейка ВЭИ.

— Отец Павел также работал в комиссии по охране памятников искусства и старины, и, говорят, многое сделал для сохранения сокровищ Троице-Сергиевой лавры. Кроме того, с именем Флоренского связана полудетективная история спасения главы преподобного Сергия Радонежского во времена разорения Лавры большевиками. Расскажите, пожалуйста, об этом.

— В то время создавались губернские комиссии по охране исторических памятников. Тогда во множестве закрывались усадьбы, монастыри, церкви. Но их здания и имущество надо было как-то сохранять и поддерживать в порядке. И сложилась уникальная ситуация, когда создали комиссию по охране Троице-Сергиевой лавры, которая была не губернская, а подчинялась непосредственно наркомату просвещения. Флоренский вошел в состав этой комиссии. Он понимал, что вопрос о том, что оставить Церкви из ее имущества, не стоит, потому что все уже национализировано. Значит, стоит вопрос о том, что удастся сохранить до того времени, когда это можно будет Церкви возвратить.

В эту комиссию вошел целый ряд известных культурных деятелей, которые были верующими. Нет никаких сомнений в том, что дал им благословение на эту работу, потому что позже им выдвигали обвинения, что они руководствовались не столько инструкцией Наркомпроса, сколько рекомендациями Патриарха.

Что они сделали? Они, прежде всего, описали ризницу Троице-Сергиевой лавры, составили целый ряд описей икон, церковной утвари, серебра и т.д. Поэтому, когда приехала комиссия по изъятию церковных ценностей, многое ими действительно было изъято, но это были в основном предметы XVIII-XIX вв. Все, что сохранилось от XV-XVII вв., удалось отстоять. Зафиксированные описи не дали возможность ничего бесхозно стащить.

Кроме того, благодаря деятельности комиссии была сохранена глава преподобного Сергия. Его мощи были вскрыты в апреле 1919 года, пока Лавра еще продолжала действовать, и богослужения продолжались. Но потом, когда в ноябре 1919 года уже была выселена братия, у Советской власти возник вопрос, что делать с мощами Сергия Радонежского. Некоторые предлагали их просто захоронить на кладбище, другие — перевезти их в один из московских музеев. Верующие же вообще опасались, что мощи просто уничтожат. И тогда по согласованию с Патриархом и наместником Лавры архимандритом Каронидом было решено попытаться спрятать главу преподобного Сергия. Это было в конце марта 1920 года. Отец Павел, Ю.А. Олсуфьев, а также ставшие впоследствии священниками С.П. Мансуров и М.В. Шик тайно вскрыли раку с мощами преподобного Сергия и изъяли его главу. На ее место они положили череп одного из князей Трубецких, захороненного в Троицком соборе. Потом главу преподобного перенесли в дом Олсуфьева, она там хранилась в особом ларце, который стоял, как подставка, под пальмой до 1928 года. В 1928 году, когда в Сергиевом Посаде начались аресты и Олсуфьев скрылся, главу вынули и перевезли на новое место жительства Олсуфьева в Люберцы. Где она хранится, знали всего несколько человек.

Позже ее перевезли в село Виноградово по Савеловской дороге в храм в честь Владимирской иконы Божией Матери, где служил старец Иларион с Афона. Главу сначала спрятали под престолом в алтаре, а затем отец Иларион перенес ее на чердак домика, где он жил. Когда Лавра снова открылась, то отец Иларион, рассказав все Патриарху Алексию, обратно привез главу преподобного в Лавру в 1946 году. Когда он переоблачал мощи преподобного Сергия для передачи их верующим, то он опять положил на место его главу, а череп князя Трубецкого снова захоронили в Лавре напротив Духовского собора.

— Но если отец Павел так много и плодотворно работал после революции, то почему его арестовали?

— Это была общая метла, которая мела всех: священников, бывших купцов, предпринимателей, и т.д. Отца Павла обвинили в организации якобы существовавшей монархической и фашистской партии. На следствии Флоренский признал, что он был в числе руководителей этой партии, был ее идеологом, и тем самым значительную часть вины взял на себя.

— Он себя оговорил?

— Да, он себя оговорил. Но в отношении других обвинявшихся он говорил на допросах, что они никакого участия в заговоре не принимали (а в списке у следователя таковых было почти 70 человек), что это мало к чему способные интеллигенты, которых только собирались привлечь к контрреволюционной деятельности, но пока не успели.

— Отец Павел сделал целый ряд научных открытий, уже будучи узником Соловецкого лагеря. Что это были за открытия, и как вообще это было возможно - научная деятельность в концлагере?

— Концлагерь был хорошо организованным производством, где каждый, как правило, использовался согласно своим возможностям. Рабочие, крестьяне — таскали тачки и т.д. А ученые могли использоваться для организации лагерного производства или еще чего-то. Например, Флоренский сначала был в дальневосточном лагере, и работал там на научной станции, которая исследовала проблемы строительства в зоне вечной мерзлоты. Первые научные разработки по строительству на вечной мерзлоте были сделаны именно группой, в научной работе которой участвовал Флоренский. В 1940 году по результатам их исследований вышел солидный научный труд «Вечная мерзлота и строительство на ней». Правда, фамилии Флоренского среди авторов уже не было.

— Какие условия были в лагере?

— Отец Павел сначала жил в общих бараках вместе со всеми заключенными. В воспоминаниях один из его солагерников пишет, что однажды мы после бани пришли и легли спать, а утром я не мог поднять голову, потому что мои волосы примерзли к нарам. Потом Флоренского перевели в научно-исследовательский отдел, там была одна общая комната, в которой и занимались математическими подсчетами, и спали. Потом его перевели на научно-исследовательскую станцию, на которой работали заключенные. Там условия были получше, но они все равно находились под охраной. Питание там было Бог весть какое, но Флоренский писал домой, что питание хорошее, ничего присылать не надо, и вообще здесь очень здоровый климат: многие заключенные даже выглядят поздоровевшими после замороченной московской жизни.

— Это он с Соловков писал?

— Нет, еще с Дальнего Востока. Он там был очень увлечен своей научной работой. Она открывала большие перспективы, потому что почти половина Советского Союза, как он писал в докладной записке, находится в зоне вечной мерзлоты. Потом они разработали основы лечения с помощью замораживания, совершили еще некоторые научные открытия.

Когда отца Павла перевели на Соловки, то он большую часть времени занимался созданием завода йодной промышленности. Завод добывал водоросли, и из них делали йод. Также предполагалось делать из этих водорослей мармелад, различные пищевые приправы. Потом был обнаружен более дешевый способ добычи йода, и в связи с этим завод ликвидировали.

— За что отец Павел был приговорен к расстрелу?

— Это было «плановое мероприятие». В июле 1937 года было принято постановление о том, что те, кто получил 10 лет лагерей и вышел на свободу, вновь должны быть арестованы и заключены в лагеря. А тех, кто в лагерях сидел по статье, осуждавшей на 10 лет, должны были без особого судопроизводства приговорить к расстрелу. В результате этого постановления Соловецкий лагерь должен был принять еще около двух тысяч заключенных. В связи с этим тех, кто там сидел, надо было расстрелять. Было сформировано несколько этапов. На Соловках две тысячи человек было трудно захоронить. Поэтому их расстреливали на материке. По одной из версий Флоренского расстреляли в Левашево, это был такой полигон в Ленинградской области типа Бутовского. По другой версии, его расстреляли в окрестностях Лодейного поля.

— Почему Флоренский не канонизирован Церковью?

— В настоящее время позиция Комиссии по канонизации, которая поддерживается Священным Синодом, заключается в том, что человек, который признал себя виновным в несуществующих преступлениях, является лжесвидетелем. То есть, то, что он признал себя главой несуществующей политической партии, и является его лжесвидетельством против самого себя. С этой позицией не согласно огромное количество людей. Люди, прошедшие через лагеря и пытки, говорят, что это неправильно, что акты следователей и следственные дела не могут быть решающим аргументом в деле канонизации. Кроме того, отказ Флоренского выйти из лагеря — это пример христианского подвига.

Значение канонизации отца Павла было бы очень велико: священник, философ и ученый стал мучеником. Конечно, на Небесах пред Богом святые святы без канонизации. Но если говорить с точки зрения педагогики, то мы канонизуем тех людей, которые подают пример для нашей жизни и творчества. Много ли у нас святых, когда мы можем рассказать и об их семьях? Среди канонизированных основная масса - это монахи. Пример отца Павла важен тем, что убеждает: наука и религия, знание и вера не взаимоисключают, а дополняют друг друга.

(9.01.1882–8.12.1937)

Детство

Павел Флоренский появился на свет 9 января 1882 года, в пределах местечка Евлах (Азербайджан). Он был первым ребёнком в семье. Его отец, Александр Иванович, сын врача, русский, занимал должность инженера путей сообщения, строил мосты и дороги на территории Закавказья. Мать, Ольга Павловна (армянское имя — Саломия), принадлежала к древнему армянскому роду, поселившемуся в свое время на Грузинской земле.

Во время рождения и младенчества сына отец занимался строительством одного из участков железной дороги, и жить приходилось в товарных вагонах, для комфорта обитых коврами.

Осенью 1882 года семья Флоренских перебралась в Тифлис. Супруги, несмотря на взаимную любовь, придерживались разных вероисповеданий (Ольга Павловна была последовательницей армяно-григорианского религиозного направления). Между тем, в соответствии с волей отца, первенец был крещен в Православной церкви (по другим данным, православным священником на дому). Имя Павел было дано ему в честь святого апостола Павла.

Семья Флоренских, где помимо старшего ребёнка воспитывалось ещё шесть детей, не отличалась строгим христианским укладом, не имела обычая регулярно посещать храмовые богослужения. Жили достаточно замкнутой жизнью. Гости беспокоили их крайне редко. Родители охотно занимались воспитанием и образованием своих чад, но поскольку в доме Флоренских было множество книг, то Павел имел все возможности заниматься и самообразованием.

Поступив в гимназию, он, благодаря способностям и усердию, быстро вошёл в число первых учеников и выпустился золотым медалистом. В тоже время, как это следует из его воспоминаний, в религиозном отношении он чувствовал себя полным дичком, ни с кем не общался на богословские темы и даже не знал, как нужно правильно креститься.

Нравственный перелом

В семнадцатилетнем возрасте, Павел всерьёз осознал, что без веры, без тех высших знаний, что преподаны в Сверхъестественном Откровении, Истину не постичь. В этот период он испытал серьёзный психологический кризис.

В 1899 году, ночью, во время сна, он, вдруг, почувствовал себя словно бы заживо погребенным в рудниках, ощутил невозможность выйти из тьмы. Это ощущение длилось до тех пор, пока некий таинственный луч не принёс ему имени «Бог». Павел воспринял ночное явление как указание, что спасение — в Боге.

Другой загадочный случай произошёл несколько позже. Тогда он был разбужен силой какого-то необычного духовного толчка. Выскочив от неожиданности во двор, он услышал звук громкого голоса, дважды произнесший его имя.

На пути к священнослужению

В 1900 году Павел, повинуясь воле родителей, поступил в Московский университет, на физико-математический факультет, а в 1904 году с отличием окончил его. Наряду с изучением специальных дисциплин, он увлекался и философией, и историей искусств. По окончании Московского университета ему было предложено остаться при нём, но он, вопреки предложению и протесту родителей, поступил в Московскую духовную академию.

Этому событию предшествовало знакомство со старцем, епископом Антонием (Флоренсовым). Желая скрыться от мирской суеты и соблазнов, посвятить себя Богу, Павел стал испрашивать у него благословения на вступление в монашество. Как ни велик и спасителен монашеский путь, но старец, зная как угодить Богу, посоветовал Павлу не следовать за душевным порывом, но получить надлежащее образование, поступив в Московскую духовную академию. В том же году он послушно исполнил эту рекомендацию.

За время обучения в академии с П. Флоренским произошёл и такой случай. В марте 1906 года, когда страна была охвачена бунтарскими настроениями, он выступил в храме при академии с призывом к народу не становиться на путь кровопролития, братоубийства. При этом он не преминул указать на смертную казнь как на дело безбожное. Ввиду того, что эта речь была издана, не имея предварительного согласования с цензором и имея политический окрас, действия студента Флоренского оценили как незаконную политическую акцию и заточили на три месяца в тюрьму. Лишь вмешательство духовного начальства, выступившего с ходатайством, избавило его от участи узника.

В 1908 году, успешно окончив обучение, Павел Александрович остался в академии преподавателем философии. В 1914 году он защитил магистерскую диссертацию, а со временем получил звание профессора.

П. Флоренский не оставлял мыслей о монашеском подвиге, но его духовник наотрез отказывался дать ему соответствующее благословение. Вместе с тем, безбрачное состояние затрудняло для Павла и путь ко священству, о чём он тоже задумывался. И вот, Промысл Божий свёл его с девушкой из крестьянской семьи, Гиацинтовой Анной Михайловной, отличавшейся скромностью и простотой нрава. В 1910 году П. Флоренский заключил с ней брачный союз. Анна Павловна явила собой пример надёжной супруги и матери. Она горячо любила и своего мужа, и пятерых, родившихся в браке, детей.

В апреле 1911 года Павел Флоренский был посвящён в иерея. Поначалу он служил как сверхштатный священник, в храме, расположенном близ Троицко-Сергиевой Лавры, затем в Покровском храме при академии. Наконец, он был определен для служения в домовой церкви при приюте для престарелых сестер милосердия. Отец Павел трудился там вплоть до закрытия приюта в 1921 году.

С 1912 по 1917 год он работал редактором в известном издании «Богословский Вестник».

Послереволюционный период

С наступлением кровавого революционного хаоса, трансформацией государственной и политической системы, в стране развернулись гонения на Церковь, последовали расправы над духовенством.

Отношение отца Павла к событиям, связанным с Октябрьской революцией и её неизбежными следствиями, было неоднозначным. С одной стороны, он выказывал некоторую лояльность тем политическим преобразованиям, которые совершились после Февральских событий, но с другой стороны, он, конечно же, не мог относиться спокойно ни к широкомасштабной атеистической пропаганде, ни к насилию в отношении верных чад Церкви.

Первые годы советской власти отец П. Флоренский работал в комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой Лавры. Благодаря его личному участию (и участию других членов комиссии, неравнодушных к расхищению и истреблению ценностей) многое было сохранено.

Примечательно, что когда власти намеревались совершить очередное святотатство — изъять мощи преподобного Сергия (согласно формальному предлогу, для того, чтобы перенести их в музей), — отец Павел, руководствуясь совестью и патриаршим благословением, совместно с графом Ю. А. Олсуфьевым, скрыл от поругания честную главу. Действовали они тайно, на свой страх и риск. Факт изъятия завуалировали, подменив главу Сергия другой, взятой из подклетий собора.

После закрытия Троице-Сергиевой Лавры отец Павел сменил несколько рабочих мест. Одним из них было место профессора при Высших художественно-технических мастерских. Какое-то время он трудился консультантом при заводе «Карболит», а затем руководил испытаниями и научными исследованиями. В период с 1922 по 1923 год П. Флоренский возглавлял отдел материаловедения при ГЭЭИ. За время работы в качестве научного специалиста, он достиг определенных успехов, совершил ряд научных открытий, сделал несколько изобретений.

Отмечают, что отец Павел долгое время ходил на работу в подряснике, что, конечно же, при всём уважении к нему как к специалисту, не могло не вызывать у руководства глубокого недовольства, раздражения. Но такова была его принципиальная пастырская позиция. Известно, что у П. Флоренского была возможность эмигрировать из СССР, однако он посчитал своим нравственным долгом остаться.

В 1928 году отец Павел попал в поле зрения правоохранительных органов по Сергиевопосадскому делу и был арестован. Правда, на этот раз заключение было недолгим. Очередной арест, связанный с делом о контрреволюционной организации, состоявшийся в феврале 1933 года, закончился строгим приговором: заключить в ИТЛ сроком на 10 лет.

Поначалу заключенного отправили по этапу в лагерь «Свободный», в восточной Сибири. Позже его определили в БАМЛАГ, в научно-исследовательский отдел. Там он занимался изучением возможностей строительства объектов в условиях мерзлоты. В ноябре 1934 года П. Флоренского доставили на Соловки. Здесь он был привлечен к проблематике добычи йода из водорослей.

В 1937 году отца Павла Флоренского этапировали в Ленинград. 8 декабря 1937 года года его расстреляли.

Творческое наследие

Как священник и как представитель интеллигенции отец Павел Флоренский явился автором многочисленных работ, в том числе, связанных с научно-технической деятельностью.

Что касается его богословских произведений, не все они признаются бесспорными. Между тем, ввиду глубоких и содержательных мыслей, они занимают видное место и могут быть полезны современному читателю.

Среди его трудов можно выделить: , .

Знаменитый священник и богослов Павел Александрович Флоренский был уроженцем Елизаветпольской губернии (современного Азербайджана). Он родился 21 января 1882 года в Евлахе в русской семье. Его отец, Александр Флоренский, был инженером и работал на Закавказской железной дороге. Мать, Ольга Сапарова, имела армянские корни.

Ранние годы

В 17 лет Флоренский поступил в Московский университет, где оказался на физико-математическом факультете. В студенчестве он познакомился с ключевыми поэтами Серебряного века: Андреем Белым, Валерием Брюсовым, Александром Блоком, Константином Бальмонтом и другими. Тогда же Павел увлекся богословием. Он стал печататься в разных журналах, например, в «Весах» и «Новом пути».

После окончания университета Павел Флоренский поступил в Московскую духовную академию. Здесь он написал свою первую серьезную исследовательскую работу «Столп и утверждение мыслей». За это сочинение Флоренский получил престижную Макарьевскую премию. В 1911 году он стал священником и последующие десять лет провел в Сергиевом Посаде, где служил в церкви при Красном Кресте. В это время Флоренский Павел Александрович также являлся редактором в академическом журнале «Богословский вестник».

Мыслитель и революция

В 1910 году молодой человек женился. Его супругой стала Анна Михайловна Гиацинтова (1889-1973) - обычная девушка из рязанской крестьянской семьи. У пары было пятеро детей. Семья оказалась главной опорой Флоренского, помогавшей ему в сложные времена, которые вскоре ожидали всю страну.

Наступление революции религиозный мыслитель считал признаком апокалипсиса. Тем не менее он не был удивлен событиями 1917 года, так как на протяжении всей молодости говорил о духовном кризисе России и ее близком крушении из-за потери национальных и духовных устоев.

Когда советская власть начала отбирать у церкви ее собственность, Флоренский стал выступать в защиту ключевых православных храмов, в том числе Троице-Сергиевой лавры. В 1920-е на него поступают первые доносы в ЧК, в которых философ обвинялся в создании запрещенного монархического кружка.

Друзья и единомышленники

Яркий представитель русской культуры Серебряного века Флоренский имел множество друзей не только среди поэтов и писателей, но и среди философов. Отличавшийся едкостью Василий Розанов называл его «Паскалем нашего времени» и «вождем молодого московского славянофильства». Особенно близок был Павел Флоренский, философия влекла множество умов и сердец в обеих столицах, к «Обществу памяти Вл. С. Соловьева». Значительная часть его друзей относилась к издательству «Путь» и «Кружку ищущих христианского просвещения».

Несмотря на лихолетья революций и гражданской войны, Павел Флоренский продолжал писать новые теоретические работы. В 1918 году он закончил «Очерки философии культа», в 1922-м - «Иконостас». В то же время богослов не забывает о своей светской специализации и поступает на работу в Главэнерго. В 1924 году вышла его монография, посвященная диэлектрикам. Научная деятельность, которую вел Павел Флоренский, активно поддерживалась Львом Троцким. Когда революционер оказался в опале и был лишен власти, его прежние связи с богословом оказались для последнего черной меткой.

Примечательно, что Флоренский стал одним из первых лиц, носивших духовное звание, начавших работать в официальных советских учреждениях. При этом он не отказывался от своих взглядов и надеялся, что со временем православие и новое государство найдут общий язык. Более того, богослов призывал всех своих ученых коллег также включаться в эту работу - иначе культурная повестка останется в руках исключительно пролеткультовцев, сетовал он.

Работая в области точных наук, Флоренский Павел написал «Мнимости в геометрии». В ней автор попытался с помощью математических расчетов опровергнуть гелиоцентрическую систему мира, предложенную Коперником. Священник стремился доказать правдивость идеи о том, что Солнце и другие объекты Солнечной системы вращаются вокруг Земли.

Искусствовед

В 1920-е гг. Флоренский также занимался музейной работой и искусствоведением. Им посвящены некоторые работы писателя. Также он входил в Комиссию, занимавшуюся охраной памятников искусства Троице-Сергиевой Лавры. Благодаря работе этого коллектива, куда входило еще несколько именитых священников и знатоков культуры, удалось описать огромный фонд артефактов монастыря. Также Комиссия не позволила разграбить хранившееся в Лавре национальное и церковное достояние.

В начале 1920-х гг. в стране в самом разгаре была кампания по уничтожению икон и вскрытию мощей. Флоренский всеми силами противостоял этим действиям государства. В частности, он написал работу «Иконостас», в которой подробно описал духовную связь между мощами и иконами. Похожей по смыслу была публикация «Обратная перспектива». В этих произведениях богослов отстаивал общекультурное превосходство иконописи над светской живописью. Другим вызовом для Церкви стало массовое переименование улиц и городов. Флоренский ответил и на эту кампанию. В «Именах» он убеждал общество прекратить отказываться от своего исторического и духовного прошлого.

Чем еще в те бурные годы занимался Павел Флоренский? Философия, кратко говоря, была не единственным его интересом. В 1921 году богослов стал профессором во ВХУТЕМАС. Высшие художественно-технические мастерские исповедовали новый курс на конструктивизм, футуризм и техницизм. Флоренский, напротив, отстаивал прежние формы культуры.

Репрессии и гибель

Как и любой другой активный религиозный деятель, Флоренский Павел Александрович неизбежно встал на пути молодого советского государства. Репрессии против него начались в 1928 году. Летом Флоренского отправили в ссылку в Нижний Новгород. Впрочем, вскоре его освободили благодаря заступничеству жены Горького Екатерины Пешковой. У мыслителя появился шанс эмигрировать за границу, однако он не стал покидать Россию.

В 1933 году Флоренского вновь арестовали. На этот раз его приговорили к десятилетнему сроку в лагерях. Обвинение заключалось в создании «национал-фашистской организации» «Партия России».

Первое время Флоренский Павел содержался в сибирском лагере «Свободный». Он стал работать в научно-исследовательском отделе в БАМЛАГе. В 1934 году богослова отправили в Сковородино в современной Амурской области, где находилась опытная мерзлотная станция. Той же осенью он оказался на Соловках. В знаменитом лагере, расположенном на месте православного монастыря, Флоренский работал на заводе по производству йода.

Выйти на свободу репрессированному так и не удалось. В 1937 году в разгар Большого террора особая тройка НКВД приговорила его к расстрелу. Высшая мера наказания была исполнена 25 ноября неподалеку от Ленинграда в местечке, сейчас известном как Левашовская пустошь.

Богословское наследие

Одно из самых известных произведений Флоренского «Столп и утверждение истины» (1914) было его магистерской диссертацией. Ядром этого сочинения стала кандидатская работа. Она получила название «О религиозной истине» (1908). Работа была посвящена путям, которые ведут верующих в Православную церковь. Основной мыслью произведения Флоренский считал идею о том, что познать догматы можно только с помощью живого религиозного опыта. «Столп» был написан в жанре теодицеи - попытки оправдать Бога перед человеческим рассудком, пребывающим в падшем и греховном состоянии.

Мыслитель считал, что богословие и философия имеют общие корни. Павел Флоренский, книги которого в одинаковой степени относились к обеим этим дисциплинам, в своем творчестве всегда старался исходить из этого принципа. В «Столпе» писатель подробно разоблачал многочисленные ереси (хилиазм, хлыстовство и т. д.). Также он критиковал новые не соответствующие православным канонам идеи - такие как «новое религиозное сознание», популярное среди интеллигенции в начале XX века.

Всесторонность Флоренского

Богослов Павел Флоренский, биография которого была связана с самыми разными науками, в своих книгах одинаково виртуозно демонстрировал хорошую осведомленность в самых разных областях. Он умело апеллировал к античной и новой философии, математике, филологии, иностранной литературе.

«Столп» Флоренского завершил становление онтологической школы в Московской Духовной Академии. В это движение также входили Феодор Голубинский, Серапион Машкин и другие православные богословы. Преподавая в Академии, Флоренский вел курсы по истории философии. Его лекции были посвящены самым разным темам: Платону, Канту, еврейскому и западноевропейскому мышлению, оккультизму, христианству, религиозной культуре и т. д.

Другие черты творчества

Как философ, Павел Флоренский, кратко говоря, внес большой вклад в понимание платонизма. Это отмечал непревзойденный знаток античной культуры Алексей Лосев. Флоренский изучал корни платонизма, связывающие его с философским идеализмом и религией.

В 1920-е гг. богослов обрушился с критикой на новую концепцию человекобожия, согласно которой, человек не ограничен в своей деятельности ценностями устаревших религиозных культов. Писатель предостерегал современников, что подобные идеи, исповедовавшиеся в тогдашней культуре и искусстве, приведут к смещению понятий добра и зла.